— Подследственный, — перебил он меня. — Не забывайтесь, вы здесь на допросе, а не у попа на исповеди. Говорите много, а все вокруг да около. В конце концов, назовете вы фамилию, адрес этого, как вы называете, «беспредела»? Или, может, опять отложите до другого раза?
Я готов был понять его нетерпение, признать, что сам излишне многословен. Но раздраженный тон, которым этот упрек был высказан, вряд ли кому бы понравился. Хотелось ответить дерзостью, однако многолетний опыт подсказывал: с такими лучше не рисковать.
Разрядил обстановку опять же Иван Александрович.
— Я думаю, Валентин Петрович затем сюда и пришел, чтобы сказать нам, кто этот человек, — поддержал он меня. — Давайте же, товарищ капитан, наберемся терпения.
— Согласен, товарищ следователь. Я ведь, сами знаете, сейчас как на иголках.
Испытывать дольше их терпение (и свое тоже) было ни к чему, и я, наконец, назвал им этого самозванца — его кличку, имя, отчество и все то немногое, что успел узнать во время короткой встречи с Сизым.
Комлев, в котором, судя по выражению его лица и внешнему виду, для эмоций места не оставалось, неожиданно привскочил со стула.
— Значит, Борзов — вот он кто, Сизый! Сколько же, черт подери, ломал я голову, кругами ходил вокруг да около… Теперь все ясно. Будем действовать, — так, Иван Александрович?
— А помните, Петр Михайлович, я советовал обратить внимание на то, что из взятых вами на «мушку» почти одна треть работает в одном кооперативе — «Фото на память», кажется. И между прочим, Сергунчик тоже числится у них в штате, хотя и водителем.
— Как же, этой версией мы пытались заняться. Но данных практически никаких, словно в стену уперлись.
Я сидел молча, не зная, радоваться или, напротив, огорчаться тому, что своим признанием привел их в телячий восторг. Наблюдать за людьми, которые в официальной обстановке допроса слова лишнего не проронят, настолько все у них рассчитано, и которые вдруг восторженно, по-мальчишески, выплескивают свои чувства наружу, честно признаюсь, мне еще не приходилось.
Наконец, обретя привычное состояние, они вспомнили обо мне. Первым, разумеется, Иван Александрович.
— Валентин Петрович, хотим вас поблагодарить за ценную информацию.
— Да, да, — поддержал его суровый «опер», заметно смягчивший тон. — Спасибо. Будем надеяться, суд примет это во внимание… Повторите-ка мне адресок того «фраера», который связал вас с Сизым-Борзовым.
Я выполнил его просьбу.
— Что ж, побегу с вашего позволения, — обратился он к следователю. — Надо прикинуть, что к чему.
