На допросах и между допросами. Индийский чай с бутербродами
Когда я открыл глаза, мужчина с брюшком размахивал пухлыми руками. Вверх-вниз, вверх-вниз. В широких красных трусах в горошек, то и дело сползавших с пуза, он был похож на клоуна. «Шизик, что ли?» — подумал я, не сразу сообразив, что толстяк делает утреннюю зарядку. Лицо сытое, пышет здоровьем, несмотря на то, что мужику не меньше пяти десятков.
Заметив, что я проснулся, толстяк на время прекратил размахивать руками и этак интеллигентно, с поклоном головы, представился:
— Иван Васильевич… Как почивали в экстремальных условиях, уважаемый?
— Экстремальных, говорите? — Я едва не расхохотался. — Это для кого как. По мне, тут просто комфорт…
И тоже назвал свое имя-отчество.
Парень-акселерат, спавший у окна напротив меня в «варенках» и размалеванной импортной майке, тоже проснулся. Хотя вставать не спешил. Презрительно скособочив губы, он некоторое время молча наблюдал за пыхтевшим от усердия толстяком. Тот, не реагируя на его косые взгляды, продолжал разминаться. Тогда акселерат резко встал и, по-матросски расставив ноги, сплюнул, а после неожиданно стянул с себя майку.
— Видал, ты… — как бы предупреждал он, мотая кудлатой головой в сторону толстяка.
Грудь у парня была разрисована искусной татуировкой: на фоне морского прибоя обнаженная фигура гладиатора, голова которого располагалась между сосками.
Гладиатор означал, что парень — из убежденных, отъявленных хулиганов.
— Будешь мне мешать и заниматься всякой х…й, — процедил акселерат не терпящим возражения тоном, — придушу… Может, это до тебя не доходит? Могу показать и ниже…
Он взялся за пуговицу на поясе, державшую модные штаны.
— Нет, нет, я уже кончил, — поспешил с ответом толстяк, не решившись испытывать судьбу, и пошел к раковине — умываться.
— Не плещись, раздражаешь, — последовал очередной окрик.
Парень был не только рослым, но и здоровым — видать, из тех, что с легкой руки «люберов» качают мускулатуру.
На чем, интересно, он залетел? С толстяком все ясно — типичный торгаш. А парень — у этого либо опять хулиганка, либо что-то похлеще. Из такого вполне уже мог получиться насильник или садист, которому ничего не стоит отправить человека «в Сочи». Надо как-то себя проявить, иначе на шею сядет и не слезет.
— Ты, парень, успокойся — обратился я к акселерату подчеркнуто вежливо, но без заискивания. — Здесь ведь не пионерская зона, а стариков обижать ни к чему.
— Пошел ты… — задухарился он.
