. Возле гаража денщик чистил желтые ботинки с высокими шнурованными голенищами. В окне показалась голова поручика Койи.
— Bitte! — позвал он их.
Гуркевич с Громом вошли в просторную прихожую. Где-то звонил полевой телефон. Вертелись офицеры в запыленных мундирах. Вестовой пронес на серебряном подносе бутылку коньяка и коробку сигар.
— Видали? — вздохнул Гуркевич. — «Винкельхаузен»…
— Мы по вопросу о поставках мяса, — сказал майор Гром по-немецки. Поручик Койя, усмехнувшись, кивнул и сразу же скрылся за дверью.
— Вообще-то я мог бы уже идти, — заметил Гуркевич. — Жена, небось, заждалась, с холодненьким свекольничком… Но я на минутку останусь. Интересно все-таки.
Койя показался вновь.
— Bitte.
Гуркевич направился было за майором. Тот, однако, виновато улыбнулся.
— Подождите меня, пожалуйста.
Гуркевич, насупившись, вернулся к окну.
Майор вернулся через полчаса. Бросил растерянный взгляд на Гуркевича. Поручик чуть прищурил левый глаз. Гуркевич сделал вид, что ничего не замечает.
— Ну и как? — спросил он майора на улице.
Метрах в ста, среди деревьев серели пушечные стволы, прикрытые ветками ольхи. Улицу перебежала белка, заскочила на сосну, полетела вверх по голому стволу. Майор стянул с носа очки.
— Вы должны сейчас же вернуться на Мокотов, — сказал он шепотом, глядя на небо.
— Что-что? — рассмеялся Гуркевич.
— Венгры поставили условия, — объяснил майор. — Завтра до обеда им нужно принести ответ.
— До обеда! — фыркнул Гуркевич. — Завтра до обеда я собирался загорать. Бегайте тут сами. Я вам в посыльные не нанимался.
Майор сглотнул.
— Я… я не дойду, — сказал он несчастным голосом. — Даже за три дня не дойду. Я стер себе ноги.
— Ну конечно! — разозлился Гуркевич. — Лимузина не дали!
Они добрели до орудий. Изящные стволы зениток были нацелены в безоблачное небо.
— Пушки-то дают? — резко спросил Гуркевич.
— Дают, — вздохнул майор. — Три в качестве задатка. Но мы сами должны их забрать из Залесья.
— Плевое дело! — ухмыльнулся Гуркевич. — А я их при случае заброшу на Мокотов, верно?
Майор не ответил. Он из последних сил перебирал коротенькими ножками.
— Жарко! Мечтаю о дожде. Растительность иссохлась и измучилась…
— Какие у них условия? — спросил Гуркевич равнодушным тоном.
— Не переношу температуры выше двадцати. У меня легкое ожирение сердца, увеличена печень…
— Я спрашиваю, какие у венгров условия! — повысил Гуркевич голос.
Майор остановился.
— Тихо… слышите?
Издали донесся глухой артиллерийский гул. Гуркевич в тоске посмотрел на сосновый лесок.
