— Машина несется все быстрей и быстрей, ее подбрасывает на поворотах, и в душе у вас рождается тревога… — продолжал Лешка, собрав всю свою волю, пытаясь передать пациенту то состояние страха, ожидания неминуемости чего-то страшного и беспощадного. — А впереди, прямо перед вами, сидит в машине ваша мать!.. — Лешка почти выкрикнул последнее слово. — Вот-вот что-то случится, а машина несется вперед, и дорога становится скользкой! Водитель держит руль одной рукой и думает совсем не о дороге!.. — Лешка уже кричал, его голос прерывался. — Машину заносит, она скользит боком…
— Пульс наполняется, — сказал анестезиолог. — Камфару и коктейль номер пять! — он сказал помощнику.
Лешка краем глаза видел напряженную руку молчаливого санитара, держащего шприц наготове.
— Вы вспоминаете все, что было с вами, вы вспоминаете имя мамы, свое имя, вы помните, кто вы такой!.. Если вы сейчас не вспомните, ваша мама погибнет!!!
Мужчина на каталке дернулся, его глаза вылезли из орбит, губы дрогнули, как будто он хотел что-то сказать, лицо приобрело землистый оттенок. Зрачки резко расширились и сразу сузились.
— Кома! — выкрикнул анестезиолог. — Шприц! Кислород! Стоп! — неожиданно сказал он, вглядываясь в зрачки пациента. — Он приходит в себя…
Анестезиолог был удивлен. Лекарство непрерывно поступало в вену, и больной не должен был очнуться.
На экране осциллографа, стоявшего рядом с изголовьем больного, зеленая линия, ставшая на секунду прямой, снова пошла крупными зигзагами, и вместе с ней в такт волнам запищал сигнал.
— Вы вспоминаете все, что знали, и уже не забудете! — продолжал Лешка. — Вы живы, и это главное. Вы сильный и мужественный человек, вы никогда не будете бояться автомобилей, вы знаете, что они не представляют опасности…
Врач тронул Лешку за плечо.
— Хватит, — тихо сказал он. — Не надо больше. Я попробую сам.
Лешка удивился, но отодвинулся.
— Никанор Пантелеевич Попов! — проговорил врач, склонившись к больному. — Никанор Пантелеевич Попов! — громче повторил он. — Вы запомните эти три слова. Три слова для вас — ключ, — врач говорил примерно в той же тональности, что и Лешка. — Голос, повторивший эти три слова, будет объяснять вам, как жить дальше, будет говорить вам то, что спасет от смерти в машине, как спас сейчас. Вы же знаете, что только что были при смерти! Только что вы умирали!.. — врач повысил голос. — Никанор Пантелеевич Попов! Эти три слова — ключ для руководства вами! В них ваша жизнь!!! А сейчас вам станет хорошо и спокойно, вы отдохнете, вы устали от всех переживаний, вы будете спать десять часов подряд! Вам удобно и хорошо, дыхание налаживается, сердце работает ровно и ритмично, — врач кивнул анестезиологу, на секунду взглянув на него, не прерывая своей плавной речи, а голос его становился все мягче и задушевней. — Вас окружают любящие вас люди. Вам все желают добра. Вы запомнили ключ. Вы вспомните его только тогда, когда произнесут эти три слова. А сейчас вы спите… Эти три слова глубоко в вашем сознании. Они нужны только в минуты опасности. Три слова… А сейчас — спать… Спать…
