— Поехали! — закричал Лешка водителю. — Проснись! Поехали. Быстрей!
Машина тронулась.
— Быстрей! — кричал Лешка. — Гони к той улице, где мы сели! Не подъезжай к правому краю! Гони по левой стороне!
Несколько минут они неслись по городу. На поворотах машина кренилась, и Вера обеими руками цеплялась за Лешку.
— Стой! — скомандовал Лешка.
Они остановились.
— Не выезжай на ту улицу. Подъедешь по параллельной. Пошел! Когда будем близко, скажешь…
Водитель вел машину спокойно, будто всю жизнь на его глазах стреляли и дрались, а он сам всегда подчинялся первому встречному.
— Стой! — опять неожиданно скомандовал Лешка.
Машина остановилась, и он шагнул на асфальт.
Остановился и прислушался.
Где-то далеко, но в тишине ночного города неожиданно громко ударили два выстрела подряд — и сразу раскатился сухой и вроде совсем не страшный треск автоматной очереди…
Лешка прыгнул в машину.
— Поехали! К тому месту. Гони!!!
Ноги его ослабли, во рту скопилась противная сухость и все сильнее кружилась голова… Он держался из последних сил, собрав всю свою волю и жажду жизни в комок.
Впереди показался густой черный дым. «Волга» уткнулась в пятиэтажный дом, а рядом стояли несколько человек и смотрели на яркий огонь, окутавший машину… Они даже и не пытались тушить…
— Стой! Разворачивайся.
Милиционеры около «волги» засуетились, и двое побежали к желтым «жигулям», стоявшим на другой стороне дороги с включенной мигалкой.
— Гони! — закричал Лешка. — Быстрей!.. Петляй, проходными дворами!!!
«Скорая» заскочила во двор дома, снесла невысокий заборчик на повороте, опять повернула, проскочила несколько дворов и снова выехала на улицу…
— Стой.
Машина остановилась.
— Сейчас ты поедешь в сторону Москвы. Не останавливаться!.. — И тут Лешка увидел врача, которая его перевязывала, санитара… — Вы все! — он еще раз посмотрел на врача. — Вы сейчас выйдете из машины и пойдете домой. Дома уснете и проспите десять часов, после чего забудете все, что сегодня видели! Все, кроме водителя! Выходите… — уже тише сказал Лешка. — А ты поезжай, — он махнул рукой водителю и, взяв за руку Веру, вылез из машины.
— Вперед! — крикнул он. — И с песней… — тихо пробормотал Лешка, понимая, что своим приказом он приговорил еще одного человека.
Он не думал, прав ли он, он спасал свою жизнь, свою шкуру, иногда сомневаясь, нужна ли еще ему самому эта шкура…
Лешка шел по каким-то задворкам и все больше слабел. Дышать становилось все трудней, при каждом выдохе на губах появлялась кровавая пена… Тяжелели руки, ноги, все тело. Действие укола, который сделала ему врач перед перевязкой, кончалось…
