Нина Петровна развернула-таки махровую фиолетовую простынь, вытянула на руках кверху.
– Таким полотенцем можно меня обернуть три раза!
– Очень хорошо! Тебе нужно будет полежать после ванной, так что я отлучусь ненадолго.
– А…
– Сумочка с твоими документами в боковом кармане, – Волконский указал на необъятную спортивную сумку. – Кошелёк, надеюсь, тоже там.
– Я вовсе не хотела…
– Никто не хотел никого обижать. Недоверие – симптом нашего времени. Ничего больше. Я отлучусь ненадолго. Часам к двум заеду, и где-нибудь пообедаем. А то, на рауте, сама понимаешь, кормить толком не будут.
– Счастливо! – успела сказать Нина Петровна.
Когда дверь захлопнулась, она села на стул рядом с рыцарем. Закрыла глаза. С кем это всё происходит? Средневековый страж задел её за волосы. Нина Петровна вкинула голову. Увидела связку ключей. От сердца отлегло. Да, это происходит с ней, Ароновой Ниной Петровной, двадцати семи лет от роду, профессиональным психологом и старой девой. С ней, и ни с кем больше!
– Николай! Пора управляться! – крикнула женщина из кухни. Она обтирала руки о край фартука, начистив полное ведро картошки.
– Мишка чего?
– Мишка на хоккее!
– Ванька где? – ещё громче выкрикнул Николай, не отрываясь от экрана телевизора.
– На продлёнке.
– Ну, все заняты! – Никола хлопнул себя по коленям. – Один я свободен!
– Праздношатающийся, ить-ю-мать! – прокричал он, со злостью нажимая на пульт управления. Телевизор замолчал на полуслове, обиженно пискнул и отключился. Никола бросил пульт на потрёпанный диван.
Никола вышел в коридор, надел измызганную фуфайчонку – предстояло грести навоз в коровнике и свинарнике. На голову нахлобучил шапку с обрезанными наполовину ушами, так легче слышать на морозе. Хотя в этом году морозов толком не было.
Продолжая тихо ворчать на занятых детей, Никола вышел в сарай через дверь, расположенную в стене кухни.
Жена молча гремела посудой на печи.
Никола взял совковую лопату, вытер ещё сухой лоб и принялся выгребать жижу, перемешанную с навозом. Одно корыто, другое.
Вынес во двор, свалил в кучу. Николай посмотрел на часы. Скоро принесут почту. И зачем пошёл управляться в такую рань?
– И чего я тебя послушался? – спросил он жену, после того как вернулся. – Всего-то, два корыта!
– А то ты забыл? – она встала, подбоченясь.
– Чего забыл-то?
– Нас приглашают на вечер! Между прочим, касается перспектив нашего хозяйства!
– Вспомнил. Пойду, поглажу галстук.
– Пей чай! Всё уже отутюжено.
