Дверь открыла другая женщина, более молодая и более хрупкая. Она держала на руках младенца со сморщенным и заплаканным личиком.
Кивком головы женщина пригласила гостя войти.
Коплан вошел в квартиру вместе со своей провожатой.
— Добро пожаловать! — сказала женщина с младенцем. — Меня зовут Ана… Ана Ланда… Мне поручено вас встретить. Благодарю за то, что пришли.
Она указала на свободный стул, стоящий возле круглого стола из красного дерева.
— Садитесь, пожалуйста. Наш шеф придет через несколько минут. Он входит в группу, которая обеспечила ваш приход сюда.
Она говорила очень свободно, раскованно, не понижая голоса и без всякого налета таинственности.
Коплан снял пальто и сел на стул.
Он находился в семейной гостиной, где царил трогательный беспорядок. Одежда, книги, газеты, посуда, оставшаяся от обеда, пеленки, портативная пишущая машинка и транзистор — все, что было здесь раскидано, свидетельствовало одновременно об интеллектуальной и богемной жизни.
Коплан спросил:
— Это ваш ребенок?
Она по-девичьи рассмеялась.
— Нет, моей сестры Маризы, которая встретила вас… У него режется первый зуб, и бедняга почти не спит.
При этих словах она передала ребенка матери, скрывшейся с ним в соседней комнате.
Ана Ланда объяснила:
— Это дом нашей семьи. Родители живут на третьем этаже, сестра на втором, а я с братом Ионом на первом. Мы все являемся членами подпольной организации «Бог, Родина и Свобода».
— Какова цель вашей организации? — спросил Франсис.
— Найти равновесие между патриотами коммунистического толка и теми, кто провозглашает полную свободу религии.
— Вас много?
— Наше маленькое ядро насчитывает около сотни активных борцов, но почти все румыны сердцем с нами.
Ана была белокурой, высокой, стройной, ясноглазой девушкой. На ней была надета серая фланелевая юбка и коричневый пуловер, облегающий ее маленькую грудь. Самым прекрасным в ней были блестящие живые зеленые глаза и открытая молодая улыбка.
— Я — студентка, — продолжала она. — Будущий муж моей сестры Маризы уже в течение нескольких недель скрывается за городом. Он разыскивается полицией.
— По каким мотивам?
— Он распространял в университете подрывные листовки.
Коплан поднял брови.
— Если я правильно понял, то вы находитесь под подозрением, еще не начав действовать?
— Нет, — заверила она. — Никто не знает, что отец ребенка моей сестры — Люсиан Раваско… Люсиан всегда был против официальной помолвки и оказался прав.
— Он тоже студент?
— Нет, он закончил юридический факультет. Он — адвокат-стажер.
