— Вот оно, — сказал Коллинз. — То, что нам надо.
— Тут есть девушки? — спросил Джим.
— А как же иначе?
Они вошли внутрь. В большом зале была занята только половина мест. Черноволосая официантка провела их в кабинку.
— Ну, детка, что у нас есть? — подмигнул ей Коллинз.
Официантка протянула ему меню:
— Вот смотри, — отрезала она и удалилась.
— Ишь, какие мы гордые, — прокомментировал Коллинз, и Джим понял, что неотразимость его приятеля, вероятно, вещь мифическая.
— Я бы вообще запретил женщинам работать. Во всяком случае теперь, когда депрессия. Сидели бы себе дома.
Джим огляделся. Красные кабинки, коричневые стены, лампы под желтыми абажурами — жуть одна.
Покончив со спагетти, Коллинз рыгнул и завил:
— Посидим здесь еще немного. Там, в баре. А если не найдем то, что ищем, пойдем в «Альгамбру». Это танцевальный зал, я там всех знаю.
В баре было немноголюдно. Они заказали пиво.
— Шикарное местечко, — сказал Коллинз, довольный собой.
Джим согласился, но при этом не без коварства заметил:
— Хотя в Нью-Йорке таких мест побольше будет, — Коллинз никогда не бывал на восточном побережье.
Коллинз нахмурился, глядя в свою кружку пива:
— Я уж буду держаться за старый добрый Сиэтл, — он глотнул пива. — Но готов поспорить, — убежденно сказал он, — что твой Нью-Йорк рядом с Голливудом — просто дыра.
Он знал, что Джим никогда не был в Голливуде.
— Да, — вновь заговорил он, довольный своей тактикой. — Готов поспорить, что в Лос-Анджелесе красивых девчонок, всяких сумасшедших и педиков больше, чем в любом другом городе.
— Может быть.
В это время в бар вошла стройная девушка. Коллинз первый увидел ее и толкнул Джима. У нее были волосы с рыжеватым отливом, серые глаза, крупные черты, большой бюст. Она села у стойки бара, едва заметно улыбаясь крашеными губами.
— Ну, что ты о ней скажешь? — шепнул Коллинз.
— Хорошенькая.
— Высший класс, — сказал Коллинз. — Может, работает в офисе.
Видимо, бармен знал девушку. Он сказал ей что-то тихим голосом, и они оба рассмеялись. Он поставил перед девушкой стакан с выпивкой, и она уселась так, чтобы видеть дверь.
— Учись, пока я жив, — сказал Коллинз и направился к мужскому туалету. По пути он остановился у стойки, взглянул на девушку и застыл с таким видом, будто поразился увиденному. Он заговорил с ней. Джим не слышал, что тот говорит, но видел, что девушка вначале нахмурилась, потом улыбнулась. Они беседовали с минуту. Девушка взглянула на Джима, снова улыбнулась — и Коллинз махнул Джиму, приглашая присоединиться к ним.
