— Эге! И я готов со своей стороны!
И никто даже опомниться не успел, как он облобызал Кэрри и всех прочих дам.
К счастью, это было обращено в шутку, все мы хохотали, но затея была рискованная, и на миг мне сделалось весьма не по себе. В таком свете я и беседовал затем с Кэрри об этом происшествии, но она сказала:
— Ах, но он ведь еще мальчик.
Я заметил, что для мальчика у него чересчур пышные усы.
Кэрри ответила:
— А я разве говорю, что мальчик дурен собой.
26 ДЕКАБРЯ.
Вчера ночью не выспался; всегда плохо сплю в чужой постели. Легкое несварение, что естественно в данное время года. Мы с Кэрри вернулись в город вечером. Люпин явился поздно. Он сказал, что Рождество провел прекрасно и прибавил:
— Эх, дело в шляпе, ципа-дрипа, я при бонжуре, в большом ажуре, такая штука капитана Кука.
Я давно оставил все попытки проникнуть в смысл выражений Люпина, тем более просить у него толкований.
27 ДЕКАБРЯ.
Сообщил Люпину, что ожидаю завтра вечером Тамма и Туттерса, ради тихой спокойной игры. Я был в надежде, что мальчик вызовется остаться дома и мне поможет их развлечь. Не тут-то было, он сказал:
— Ах, лучше ты их отставь, потому что я пригласил Дейзи и Фрэнка Матлара.
Я ответил, что и помыслить не могу о подобном.
Люпин сказал:
— Ну ладно, тогда пошлю депешу и отставлю Дейзи.
Я заметил, что открытка или письмо тоже поспеют вовремя, а обойдутся куда дешевле.
Кэрри, с заметным неудовольствием выслушав приведенный выше диалог, пустила в Люпина весьма меткую стрелу. Она сказала:
— Люпин, отчего ты не хочешь познакомить Дейзи с друзьями твоего отца? Оттого ли, что они ее недостойны, или (ведь все возможно) оттого, что она недостойна их?
Люпин был буквально ошарашен и ничего не мог ответить. Когда он вышел, я в знак одобрения расцеловал Кэрри.
28 ДЕКАБРЯ.
Люпин, спустившись к завтраку, сообщил матери:
— Я не стал отменять Дейзи с Фрэнком, пусть познакомятся сегодня с Туттерсом и Таммом.
Мой мальчик очень этим меня порадовал. Кэрри ему сказала:
— Как хорошо, что ты вовремя предупредил, я освежу холодную баранью ногу, приправлю сельдереем, никто и не догадается, что она уже разделанная.
Потом она сказала, что взобьет мусс и испечет яблочки, чтоб к вечеру остыли.
Видя, что Люпин в таком хорошем настроении, я спросил его спокойно, действительно ли он имеет что-то против Туттерса или Тамма. Он ответил:
— С чего ты взял? Туттерс, по-моему, выглядит совершеннейшим ослом, но отчасти это объясняется тем, что он столь щедро поощряет производство дешевых шляп и носит сюртуки чуть не до полу. Что же до вечной вельветиновой курточки Тамма, он в ней вылитый странствующий фотограф.
