— Как получилось, профессор, что мы теряемся… Теряемся и теряем людей, себя, город?
— Мир раскололся, Фидель. «Время сломалось».
— Но его можно починить?
— Кто знает. Сегодня мы одержали маленькую победу и починили кусочек времени, залатали небольшую прореху в Мироздании. С чего-то же надо начинать, не так ли.
— Да, это так. Я ваш должник, профессор.
— Нет, я для себя стараюсь. Меня не устраивает то, что там происходит, — он машет рукой в сторону окна. — И еще. Я так подозреваю, что скоро мы все будем вашими должниками.
На минуту в комнате повисло молчание, и только гудение компьютеров нарушало тишину, да редкие автоматные очереди где-то вдалеке напоминали о неизбежности для мужчин быть мужчинами.
— Вячеслав Михайлович, с вами все в порядке? — откуда-то издалека услышал Геринг. Он оглядывается, где он находится, что это, какая-то труба, он стоит на четвереньках в липкой жидкости, сверху на него падают крупные капли холодной воды.
— Я здесь! — кричит он, но из горла вырывается жалкий хрип.
Тогда он пытается встать на ноги, но больно ударяется головой о металл. Что ж, придется двигаться на карачках или на четвереньках, решает он и ползет в сторону, откуда раздался голос, а теперь и не один.
— Что это с ним?
— Не знаю. Надо врача вызвать.
— Может, напился?
— Да вроде бы не сильно пьян был.
— Зрачки не реагируют.
— А должны реагировать?
— Кажется, да. Я сериал смотрел про больницу. Там врачи всегда проверяли зрачки.
— И что это значит?
— Я не знаю точно. Давай доктора зови. Нам только второго трупа не хватало.
Геринг ползет и ползет, но голоса не приближаются, хотя и не удаляются.
— А это что за штука? — спрашивает один из них.
— Не знаю. Может, телефон? Попробуй выкл…
В эту же секунду Геринг проваливается в какое-то отверстие на дне трубы, заполненное водой, и начинает тонуть, судорожно загребая воду руками и ногами, и когда воздух в его легких уже кажется готов вырваться наружу, выныривает на поверхность — и оказывается на диване в кабинете Генштаба. Его рука машинально тянется к паху, но там все на месте, ничего не болит, никакой крови нет. Два офицера, в одном из которых он узнает дежурного, склонились над ним, на их лицах недоумение. Наконец, дежурный офицер прерывает немую сцену:
— Вячеслав Михайлович, вы в порядке?
— А, да-да, — Геринг смотрит на свой костюм — он сухой.
Тут он видит в руках другого офицера свой карманный имитатор реальности и почти кричит:
— Осторожно! Не включайте его! — и практически вырывает девайс из рук удивленного офицера. — Это опасно. Это очень опасно!
