В идеале же альтеры должны были обучать друг друга в массе, что выводило исследования за пределы биологии. Иными словами, альтеры создавались с перспективой развития особой цивилизации, альтернативной существующей — человеческой, с ее нерешаемыми в принципе проблемами, недостижимыми идеалами и нереализуемыми ценностями. От таких возможностей просто захватывало дух и леденели кончики пальцев. А еще волосы вставали дыбом.
А в то утро, перед началом эксперимента, который должен был заложить основы практического религиоведения, Офелию вызвал к себе ее научный руководитель и заведующий научной частью лаборатории Петр Ильич — «не Чайковский», как он любил говорить при знакомстве, — импозантный мужчина, карьерист и бабник в хорошем смысле, и, как обычно пялясь на ее грудь, поручил ей управлять экспериментальной установкой. Она молча кивнула и, выходя из его кабинета, почти физически чувствовала его маслянистый взгляд на своей попе. Она привыкла к его сальным шуточкам и нескромным намеком, хладнокровно пресекая все попытки затащить ее в постель. Более того, как биолог и зоопсихолог она не видела в его поведении ничего ненормального и предосудительного. Просто он был не в ее вкусе.
По плану эксперимента они должны были непосредственно воздействовать на человеческий мозг активным излучением первовещества. Опыты на животных показывали, что эффект от этого зачастую непредсказуем, однако непосредственной угрозы жизни или здоровью быть, в принципе, не должно. Излучение, правда, не совсем точно слово, поскольку никаких физических лучей или потоков частиц зарегистрировано не было. Ученые-физики говорили что-то о некоем неизученном поле, вызывающем квантовые эффекты на макроуровне, но для нее эти объяснения были тарабарщиной, поэтому они относились к первовеществу, как будто это радиоактивный изотоп или что-то подобное.
Опасности, скорее всего, не было, если не считать опасным внезапное и необъяснимое ускорение эволюционных процессов в отдельных организмах. Она помнит, каким шоком для нее стали левитирующие лабораторные мыши или те мухи, которые своим жужжанием подражали музыке, звучащей по радио. А однажды они облучили белку, и после этого та стала раскладывать из орешков сначала геометрические фигуры, а потом и буквы, правда, дальше этого дело не пошло, и ничего разумнее, чем «привет, как дела?», белка так и не написала своими скорлупками.
Технология направленного воздействия на живой организм к тому времени была достаточно отработана и широко применялась для создания псевдоморфов. Тем не менее, исследования на людях были заморожены по закону, и им пришлось пойти на хитрость, описав объект эксперимента, как обычную биологическую ткань, и «забыв» упомянуть, что ткань эта все еще находится по черепной коробкой Петр Ильича. Наука иногда не только требовала жертв, но заодно побуждала жертв охотно приносить себя на свой алтарь.
