Зрение затуманилось, в носу защипало, и слезы потекли на подушку. Снова. И судя по боли в сердце, я еще долго буду разыгрывать из себя героиню драмы.
Когда раздался щелчок повернувшейся дверной ручки, я замерла и забыла, о чем думала секунду назад. Дверь мягко затворилась, и мне пришлось собраться с силами.
— Я сморозила глупость, Франси. — Пробормотала я виновато, утирая слезы. — Ты права, я еще не привыкла, и потому несу всякую чушь.
Она промолчала, и я решилась посмотреть ей в глаза и доказать тем самым искренность своего раскаянья. Однако когда я повернулась, то обнаружила на стуле брата Лукаса собственной помпезной персоной. И никакой Франси поблизости.
И это положение вещей… я в кровати, жалкая и заплаканная жертва, он рядом на стуле в обличии Асмодея. Такой расклад порядком меня смущал, потому я поспешила привстать, придвинуться к изголовью и натянуть одеяло до подбородка. Кажется, мои потуги молодого господина веселили.
— Что это ты делаешь? — Поинтересовался наконец хозяин, продолжая улыбаться. — Плачешь?
Он произнес это слово так, будто оно вообще не имело места в его лексиконе. Словно это было чужеродным понятием из словаря слабаков. Людей, то бишь.
— Ну да, это у нас типа развлечение такое. И договором это вроде не запрещено. Вот я и подумала, почему бы и нет. — Голос мой звучал в полной мере панихидно, однако я постаралась добавить каплю наглости: — Какие-то проблемы?
— Я люблю, когда в крови высокий уровень эндорфинов. Так что да, у нас есть проблемы.
Чем бы ни были эти эндорфины, он определенно говорил о нарушении моего душевного равновесия. И, дьявол, все эти его намеки на мою кровь и его вкусы вызывало лишь тошноту.
Да, кто бы мог подумать, что однажды я повстречаю Их на своем пути. И в тот момент, когда я вновь осмелилась взглянуть на него, я с удивлением вспомнила недалекое прошлое. Мы приняли его за простого монаха. Боже, либо во всем виновата наша собственная глупость и слепота, либо дело в его играх с нашим сознанием. Ведь надо быть конченым идиотом, чтобы принять его за нищего пилигрима из бенедиктинского монастыря в Мельке.
Видя его ожидающий взгляд, я широко улыбнулась, но в достаточной мере фальшиво, чтобы он понял — это просто нелепая шутка.
— А вы что, всем «контрактникам» наносите такие визиты? — Спросила я через минуту, чувствуя себя в его компании крайне неуютно.
— Да.
— Я думала, наш договор не предусматривает частых свиданий. — Это, кстати, один из его немногочисленных плюсов.
