— Ты… не будешь читать? — Удивилась я, когда Франси на моих глазах заклеила конверты.
— Я верю в ваше благоразумие. — Ответила она, после чего вышла, предварительно предупредив меня о том, что я не должна покидать эту комнату.
Я поспешила заверить ее в том, что не буду делать глупостей и разберусь со своим контрактом. После сна и ужина я чувствовала прилив сил, потому готова была столкнуться лицом к лицу со своей главной проблемой.
Я прочитала договор внимательно и вдумчиво от первой до последней строчки. Раньше, представляя эту самую минуту, мне казалось, что колебание неизбежно. Но вопреки всему, моя рука не дрогнула, когда я ставила свое имя и фамилию.
Содержание этих бумаг казалось мне логичным и легко выполнимым. Моя безопасность — хозяйский приоритет, тогда как мое главное правило — соблюдать режим и придерживаться всех пунктов договора. Там не было ничего, что вызвало бы во мне недовольство, кроме обязательных сборов крови. Но ведь именно для этого я здесь и за это мне платят. Кстати, насчет последнего… сумма оправдывала наглость брата Лукаса.
Когда Франси вернулась, на настенных часах было полдевятого. Только начало вечереть, и я наблюдала за преображениями в пейзаже. Горы постепенно накалялись докрасна, а потом резко потемнели и за какие-то пятнадцать-двадцать минут совершенно потонули в ночи. Все-таки лучшей стороной моей поездки была именно удивительная природа Италии и возможность ее созерцать.
— Мне хотелось бы выйти… — Подумала я вслух, глядя за окно.
— Тогда я принесу вам теплую одежду. — Легко согласилась блондинка, но, конечно, без особого энтузиазма.
Эти тихим вечером я познакомилась с размерами дворцового комплекса, его садом и охраной. А также, никогда не покидавшая дома, я полностью прочувствовала это состояние… тоска по родному краю.
Так я думала тогда, но проснувшись с утра, подняв голову от подушки и увидев из окна небо, заволоченное тучами, я поняла, что вчерашнее минорное настроение было просто легким бризом по сравнению со стремительно наступавшим памперо моей депрессии…
Во сне я была дома, а теперь, открыв глаза, увидев этот потолок… я просто не сдержалась. Слезы потекли по вискам, впитываясь в подушку, а дождь, словно поддерживая меня, забарабанил по стеклу.
— Вам больно, госпожа? — В голосе Франси редко можно было уловить след эмоций, но теперь она была встревожена. Нависнув надо мной, девушка продемонстрировала удивительную картину — ее искаженное переживанием лицо. — Я немедленно позову врача…
