Мишкин повертел бутылку, посмотрел на все три звездочки сразу.
Мишкин повесил пижаму. Надел халат. Взял бутылку и положил в ящик стола.
«Восемь месяцев мальчонка пролежал. Молодец – выжил».
Он посмотрел на пижаму, на стол, на лице появилось какое-то воспоминание, недоумение, затем сменилось недовольством, – и он пошел к главному врачу.
Мишкин предложил коньяк Марине Васильевне. Она, в свою очередь, поинтересовалась, какой и чьей болезни обязана. Потом Марина Васильевна поздравила Мишкина с тем, что он действительно сегодня был на операции. Выражение недоумения на лице только усилилось. Оказалось, приходил ревизор из райфинотдела проверять правильность составления табелей на зарплату и наличия людей на месте согласно графику.
– Она два часа стояла у дверей операционной, ожидая, когда ты выйдешь. А внутрь зайти и посмотреть на тебя – боялась крови. Слава Богу, ты вышел, и она удовлетворилась.
Мишкин знал ее, эту ревизоршу, пожилую женщину, которую он ну никак не мог представить на часах с алебардой в руках у входа в операционную. Странно, что ее не заметил.
– Надо бы ей коньячка-то дать.
– Этого только не хватало. Я тут вчера ругалась в райпо. Пошла с главным бухгалтером деньги просить. Перегруз-то у нас какой! Квартальный план мы за два месяца выполнили. Денег на лекарства не хватает – говорю. А он мне говорит, что не надо перевыполнять. Вы, говорит, не берите больных больше, чем надо. Я ему про «скорую» говорю, везут же, говорю. А он мне говорит, что это его не касается.
– Надо попросить кого нибудь, пусть помогут, а не злиться. А вы злитесь. А вот в английских наставлениях для потерпевших кораблекрушение сказано, что злость и нервозность уменьшают силу воли – скорее потонете, мол, ребята.
Главная посмотрела на Мишкина сочувственно и, во первых, усомнилась в способности потерпевшего кораблекрушение что либо читать, так сказать, на плаву, а во вторых, что-только на помощи друг другу все и держатся, только так все и делается.
– Да только все это имеет даже больше двух концов. Это даже не палка – это звезда. Но чем просить о такой помощи – лучше платить. Яснее. При этих помощах все время кому-то должен и никогда не знаешь что. Так тебя повязать могут на любую гадость. А в неденежном обществе платить – так и совсем конец, схлопотать можно. Лучше помогать с ответными своими помощами. Все равно в конце концов запутаешься, как и получается у меня с моими районными организациями. – Главная окончательно запуталась в своих объяснениях разницы между платой денежной и моральной и переключилась на истории болезни умерших за прошедший месяц. Проверяла. Их лежало перед ней небольшая пачечка. – Ну и интеллигентными вы стали, ребята. Раньше писали в историях, что в таком-то часу больной скончался при явлениях падения сердечной деятельности. А теперь к вам не подступишься. Видал, всюду: «Реанимационные мероприятия были неэффективны». Смех один. – Марина Васильевна кивнула на окно: – Вон приехала твоя анестезиологиня. Нина, что ли, ее зовут. Чего ездит! Надоела она мне.
