– Я сейчас. Трубку возьму. – И побежал в комнату. Галя тоже проснулась.
– Я сейчас приду. К соседям. Просят.
– Если я нужна буду, скажи. Приду.
– Ладно.
Когда он подошел к постели – сосед был мертв. И уже давно. Как сказать? Он держался за пульс. Стал слушать сердце. Хотя слушать уже было нечего – он думал, как сказать. В коридоре металась жена.
Мишкин вышел и сказал: «Надо вызвать неотложку. У меня нет шприца, лекарств». Жена кинулась к телефону. А он стал ходить по коридору. Закурил. Вдова вызвала неотложку. Он продолжал оставаться в коридоре, надеясь, что соседка поймет – не может же врач оставить больного и ходить с сигаретой по коридору.
Не может же он бросить больного. Он ходил, курил. Она металась рядом. Потом надела пальто: «Пойду встречу. Чтоб не искали».
– Дойдут сами. Не торопитесь. – Нет, нет. Долго искать будут.
– Не торопитесь.
– Нет, нет. Простите меня, доктор. Извините меня. Простите, как вас зовут?
Он сказал. Она ушла. В коридоре больше никого не было. Опять подошел к постели. Мертв. Давно мертв. Ничего не сделаешь.
Наконец соседка привела врача.
Доктора прошли в комнату. Подошли к постели.
– Да он умер! Уже больше часа, наверное.
– Скажите ей. А что делать нам?
– В милицию позвоните – смерть скоропостижная. Скажите, что мы были и смерть констатировали. Сейчас напишу. Пойдемте.
Врачи подошли к женщине.
– Он скончался у вас. Уже с час, наверное. Женщина… Впрочем, что описывать реакцию ее…
Мишкин позвонил в милицию. Затем остался их ждать. Не мог же он ее бросить одну. Она кидалась ему на шею, плакала, обнимала его. Она называла его уже Женей. Рассказывала ему про своего покойного мужа. Какой он был хороший, жизнерадостный, как он был уверен, что жить будет еще долго, и вот на тебе, едва достиг пятидесяти лет. И что ей делать теперь! Как жить?! И что живет он у нее не очень давно. Что ушел он из семьи. У него двое взрослых детей. Они, наверное, будут ее винить. И никого у нее нет. Некого позвать даже. И что она ушла с работы, когда он переехал к ней, чтобы ухаживать за ним. И как ей сказать детям.
Потом приехали дежурные милиционеры. На руках повязки. Приложили руки к козырьку. Прошли в комнату. Подошли к покойному. Сказали, что вызовут следователя. Предупредили, чтоб покойника не трогали. Чтоб лежал он, как лежит сейчас, поскольку «всякая внезапная смерть подлежит обязательному судебно-следственному обследованию». Посочувствовали горю и, опять приложив руки к козырьку, исчезли.
