— Мне порой кажется, что на всей необъятной земле нет лучшего уголка, чем наша Михайловка, — признался он.
Валентина иронически улыбнулась:
— Вы, оказывается, настроены патриотично…
— Что, думаете, похож на того кулика, который хвалит свое болото? — серьезно спросил он и тут же сам ответил: — Уж если говорить о куликах, то мне лично больше по душе, который все-таки хвалит. Презираю тех, кто всячески поносит свое место пребывания.
— Но только хвалить — значит все видать в розовом цвете.
— Это конечно, — согласился учитель. — Но край наш, ей же богу, не лишен очарования. И если вы побываете на рыбалке, увидите, как восходит солнце, какие здесь бывают вечера, сколько весной в степи тюльпанов, бесповоротно влюбитесь в наши чудесные места.
— Вполне возможно. Все это я люблю. Даже охоту.
— И охоту! — воскликнул учитель. — Валентина Петровна, если вы правду сказали, что любите охоту, значит, у нашего директора будете на хорошем счету, и он может простить вам ошибки на уроках. Николай Сергеевич, заядлый охотник и неравнодушен к собратьям по ружью…
— Приятно слышать, но я охочусь без ружья.
— То есть как без ружья? Силками? Капканами?
— Нет, с блокнотом и карандашом.
— Постойте, постойте, о какой охоте вы говорите?
— За народной мудростью. Люблю собирать частушки, пословицы…
— Ну, купили! — захохотал Василий Васильевич. — Ай да Валентина Петровна! Старого воробья на мякине провели… Нет, наш хозяин охотится на настоящую живность. Правда, в Михайловке не было и нет свидетелей его охотничьих удач, потому что он, говорят, охотник в иносказательном смысле…
— Я понимаю: вы шутите, на самом же деле, наверное, совсем другого мнения о директоре.
— Тоже верно, — согласился Борисов. — Вы прозорливы. Между прочим, скажу вам откровенно: к нашему Николаю Сергеевичу Зоричу нельзя относиться безразлично.
— Можно подумать, будто он — личность исключительная.
— В своем роде — да, исключительная! — подхватил Василий Васильевич.
— Ну что, работнички, пора обедать, — сказала подошедшая к ним Надежда Алексеевна и стала приглашать: — Идемте ко мне, Валентина Петровна.
Она попробовала отказаться, но учительница стояла на своем:
— Для вас никто обеда не приготовил, да и порядков вы еще не знаете, в селе столовых нет… Идемте.
