– Ну, где ты?
– Здесь.
– А-а…. Давай-ка ее сюда…. Вот сучара. Я же тебя предупреждал.
– Кэп….
– Приятного вечера, господа.
Вероника даже вздрогнула. Последняя фраза принадлежала Оле, и неожиданное пожелание прозвучало как щелчок снимаемого с предохранителя пистолета.
– Ну, друзья мои, – растянул Кэп. – Где вы ходите? Мы с Доком уже начали беспокоиться.
– Ты набрался, что ли? – спросил Паша.
– Только воды, – заверил Кэп.
– А где Москвичка?
– Да пошел ты. – Кэп понизил голос до тюси-пуси и продолжал. – Иди сюда, девочка моя. Я так соскучился.
Если бы Вероника могла увидеть происходившее возле костра, то она непременно удивилась бы, когда Оля подошла к Кэпу и лицом к нему забралась на колени.
– Не понял, – сказал Паша.
Но, похоже, его никто не слушал, во всяком случае, Олю ничего не смутило, и она позволила себе несколько любовных вольностей.
– Да, да, детка!
– Прекрати, Кэп.
– Я? Я ничего не делаю.
– Ольга!
Вероника слышала, как потрескивают сучья, и расползающееся пламя стало пробивать спальник.
«Так они меня найдут», – подумала девушка. Она старалась дышать тише и каждую секунду готовилась услышать грубый окрик: «Москвичка!?»
Но минуты шли, окрика не следовало, и возле костра не было звуков, кроме огня.
– Шли бы вы в палатку, – сказал Доктор.
– Нам и здесь хорошо, – ответила Оля.
Снова несколько минут тишины, затем звук упавшего на камни предмета, треск сучьев, чей-то хрип и жалобный писк.
– Держи, держи его, Док!
– Кэп…!
– Я сказал, держи!
– Не буду.
– Доктор Педалис! Я тебя буду резать на кусочки и плакать не давать.
– Мне все равно.
– А так?
Вероника очень хотела услышать, что происходит, но шум реки смешивался со словами и уносился водой. Разговор перешел в шепот, и девушка не слышала ничего, кроме возни и кряхтения.
Она почувствовала, как к ногам подбирается холод, и, осторожно подтянув коленки, свернулась калачиком. Так она пролежала больше часа, ничего не слыша, кроме собственного страха. Теперь холод проникал через руки и плечи. Ее тело стало подрагивать, а зубы приглашали друг друга на танцы. Все же она терпела, терпела столько, сколько смогла, пока холод не пересилил страх, и Вероника выглянула наружу. Лицо моментально онемело. Температура в спальнике была градусов на семь выше, и вылезать из него совершенно не хотелось. Зато всего в нескольких метрах теплилась красная полоска подрагивающих углей, а между двух бревен даже пробивался алый лучик огня.
Вероника стала внимательно всматриваться в темноту. Ее глаза не были избалованы светом, и она сразу определила, что по близости никого нет. Головой к огню лежало неподвижное тело Лари, вокруг были разбросаны многочисленные предметы экипировки и личные вещи, однако никаких следов Кэпа, Оли, Доктора и Паши.
