Еще до того, как она договорила эту фразу, сквозь Ледова прошел электрический разряд. Он услышал тысячи диалогов, увидел батальные сцены, сюжетные ходы и метаморфозы перевоплощений, все то, что было описано в его романе, но не сам, а глазами женщины на том конце провода.
Как это произошло? Ледов при желании не мог объяснить, потому что слышал отзывы и хуже и лучше этого. Нередко его произведениям делали полный грамматический разбор, но это не приводило к подобному эффекту, а иногда одна единственная фраза проносила мимо его сознания череду описанных событий, словно убыстренное кино.
И в таком же кино должен был увидеть себя Ледов, где он и главный герой, и жертва, и злодей, и спаситель, а кто он на самом деле, должен был определить тот, кто скажет эту фразу.
Точка не возвращения.
Ледов ждал, потому что умел ждать, и потому что ничего другого не оставалось. Как-то влиять на взаимоотношения со своей женой - он больше не мог. Выяснять правду - больше не хотелось.
И, наверное, тогда Ледов понял, что его история закончилась. Не финальным признанием или поединком положительного и отрицательного героев, как это бывает в романах, а вот так, простым ожиданием чуда, которое никогда не произойдет.
Жизнь на этом не закончилась, но она больше никогда не будет прежней, как не будет в их отношениях дружбы и доверия, да и любви наверняка не будет.
Ледовы преодолели некую точку невозвращения, которую неминуемо проходит самолет, стартующий с палубы авианосца. Секунда, две и машина должна взмыть в воздух, либо свалиться за борт, потому что невозможно затормозить на взлетной полосе, длиной в восемьдесят метров. Как невозможно вернуть доверие к человеку, предавшему вас, когда вы больше всего в нем нуждались.
Ледов это понял, и ему снова стало жаль те полгода, что Наташа потратила на него. Может быть, она действительно смогла бы быть счастлива? С Ваней или Андрюшей, с французом или итальянцем. Да не все ли равно? Важно, что Ледов снова чувствовал себя виноватым.
"Странно, - размышлял Ледов, – есть поступки, за которые мне не стыдно, хотя я обязан чувствовать себя виноватым, а есть такие, за которые я стыжусь, хотя вины своей признать не могу. Почему так происходит?"
У Ледова было время подумать. Ведь Ниндзя, в переводе с японского, значит терпеливый. И Ледов ждал. Ждал, когда мир - снова станет к нему справедлив.
Тольятти - 2006 год.
box440@mail.ru
