благодати Божией, которая, в отличие от благодати Таинств, благодати освящающей и спасающей, действительно, «не полностью исчезает в отделившихся общинах» и, посредством, например, сохраняющихся у некоторых отступивших от Церкви «Слова Божия, веры во Христа как Бога и Спасителя пришедшего во плоти (1 Ин. 1, 1–2; 4, 2, 9), и искреннего благочестия»
[16], служит «залогом возможности возвращения к единству в Церкви, в кафолическую полноту и единство».
Наконец, необходимо указать, что из христианских писателей единственным авторитетом в определении Истины по тому или иному богословскому вопросу являются святые угодники Божии, так как именно в их творениях отражено Священное Предание Православной Церкви. Каков бы ни был вес тех или иных церковных писателей, деятелей, историков — в данном аспекте их мнения ценны не сами по себе, но должны поверяться по учению святых отцов и, во всяком случае, ни к чему не обязывают.
Итак, сделав необходимые оговорки, перейдем к первому вопросу нашей статьи:
что же, собственно, желает доказать диакон Андрей Кураев?
Ответить на этот вопрос в полном объеме довольно не просто, поскольку в «Мнимом модернизме» не видно строгой системы изложения взглядов, что и понятно — его автор ведет полемику, отвечает на аргументы, а это всегда делает трудным построение последовательной схемы работы. Однако, как представляется, главные защищаемые положения таковы.
1. Благодать Божия пребывает не только в Православной Церкви. В большей, или в меньшей степени, она действует в еретических и раскольнических сообществах. Причем речь идет не только о благодати призывающей, но о благодати освящающей.[17] Таинства еретиков и раскольников объявляются благодатными. Процитируем самого о. А. Кураева.
«Наше разногласие с архим. Рафаилом в одном: полноте благодати в православии — противостоит ли сразу и четко ничтожество (в духовном смысле, в смысле отсутствия Божией благодати) всего остального мира».
«Вопрос о наличии благодатного Божия действия вне православия не является риторическим».
«Первая проблема, которую создает слишком прямолинейное следование тезису о тождественности канонически правильной Православной Церкви области действования благодати Христовой, возникает, при соотнесении теории с канонической практикой».
«Раз нет никакой разницы между церковным расколом, христианской ересью, язычеством и сатанизмом, то все, что вокруг канонического православия — "синагога сатаны". Но против этой логики отчего–то восстает церковная жизнь, точнее — предание и история церкви».
