— Это был Маккензи, — пояснил он. — Звонил по телефону. Это дерьмо хотело, чтобы я пошел и измазался о тухлую задницу этого вонючего Фримана Дэвиса, чтоб ему провалиться.
«Кому? — подумала Мария. — Маккензи или Дэвису? И кто этот Дэвис?»
— Вышвырнуть меня — вот чего они хотят. Полегоньку, понемножку, шаг за шагом. Знаешь, как говорит Маккензи: «Фриман может это сделать, почему бы тебе не позволить Фриману позаботиться об этом? Расслабься, Гарольд, научись что-то отпускать от себя. Сосредоточься на общем руководстве, пусть повседневными делами занимается Фриман». Все этот вонючий Фриман.
Он приподнялся и потянулся за стаканами, но не смог ухватить ни одного.
— А, черт! Черт их всех побери! Единственное, зачем я понадобился им в этом чертовом баре в «Пентхаузе», — это поставить меня около окна и вытолкнуть из него.
Гарольд слишком сильно наклонился и медленно скатился с дивана на ковер, где и остался спокойно лежать.
— Пошли они, — пробормотал он.
Между секциями ресторана были панели из цветного стекла и экран, на котором рельефно изобразили такую большую креветку, каких Грабянскому в жизни не приходилось видеть.
— Представь ее с чесноком! — восхитился Джерри.
Они прошли через зал. На низких черных столиках лежали толстые папки с меню. Четыре человека стоя пили джин с тоником, перед тем как занять свой столик. Высокий китаец в смокинге спросил, не желают ли они что-либо выпить. Они прошли мимо, поднялись на две ступеньки и очутились в главном зале ресторана. К ним с самоуверенным видом подошла официантка на высоких каблуках, в обтягивающей бедра юбке, с разрезом, уходящим далеко выше колена.
— Сюда, пожалуйста, джентльмены. — Ее произношение было почти как у Сюзи Вонг с небольшим акцентом уроженки Ноттингема или Дербишира.
Грайс чуть не споткнулся, уставившись на ее ногу.
— Это место подойдет?
— Похоже, да, — ответил Грабянский.
— В любом случае, — заметил Грайс, осматриваясь, — мы будем платить за все это.
Грабянский не переставал удивляться тому, что человек, который выбрасывает сорок фунтов на пятнадцатиминутный массаж, может без конца ворчать по поводу еды, стоимость которой несравнимо меньше.
— Могу я принести джентльменам что-либо выпить?
— Пива, — ответил Грайс, — пинту.
— Извините, сэр, мы не подаем пинтами.
— Нет пива?
— У нас порции по половине пинты.
— Принесите мне две. Хорошо?
— Конечно, сэр. — Она устало улыбнулась Грабянскому. — Для вас, сэр?
— Чай, пожалуйста.
— Китайский чай?
