— Это не означает, что вы не заинтересованы в этом деле?
— Нет, отнюдь не означает.
Резник кивнул, разогнал рукой табачный дым, который образовал под низким потолком серо-синее облако.
— Я хожу по краю чего-то очень странного. Есть несколько вещей, которые никак не удается связать вместе, чтобы посмотреть, что же получается. Но я где-то рядом, готов поручиться.
— Шеф, — позвал один из полицейских из другой комнаты, — там что-то движется.
Манн сжал кулан и ткнул им в руну Резника.
— Сделаем все, что сможем, Чарли.
— Хорошо. Я буду держать вас в курсе.
Манн вернулся к окну и выглянул.
— Продолжайте наблюдать. Да, Чарли… проверьте Стаффорда в Национальной разведывательной наркотической службе. Там о нем самая свежая информация.
— Спасибо. — Резник помахал рукой.
— Будьте осторожны при выходе, — предупредил Норман Манн. — Никто не примет вас за обычного скваттера. — Он ухмыльнулся. — Во всяком случае, со второго взгляда.
Сев в машину, Резник связался с участком. Ничего не было такого, что заставило бы его изменить намеченные планы. Утром он уже переговорил с главным инспектором, и тот обещал направить запрос в Национальную разведывательную наркотическую службу.
— Еще одна вещь, — сказал тогда Том Паркер. — Речь идет о Джеффе Харрисоне. Я полагал, что у вас с ним произошла какая-то история?
— Да нет, ничего не было.
— Что-то выводит его из себя, и он, по-видимому, считает, что за этим стоите вы. — Резник ничего не ответил и ждал. — Он говорит, что хотел поговорить с вами, но вы не отвечаете на его звонки. Говорит, что двое ваших парней что-то вынюхивают за его спиной.
— Я вначале пришел к вам, сэр, — напомнил ему Резник.
— Может быть, мне было не совсем ясно, чего вы хотите.
— Того, о чем я и говорил. Я пытаюсь проверить, нет ли какой-либо связи между этим ограблением и другими делами, которые расследуются. Ничего больше.
— А если бы не было ничего другого, кроме этого? Вы что, действительно думаете, что Харрисон стал бы дергаться, как синяя муха в паутине? Стал бы?
— Может быть, сэр.
— Это ваше любимое выражение, не так ли, Чарли? Может быть?
Говоря про себя «может быть», Резник улыбнулся.
— Вы чувствуете: в этом деле что-то не так и хотите выяснить, что именно, верно? И не говорите «может быть». Не говорите ничего. Ничего, пока не разберетесь сами. И тогда вы расскажете мне все, Чарли. Все до конца. И я решу, как быть с этим делом дальше, решу так, как сочту нужным. Тем более если это хоть в какой-то степени касается Харрисона. Вам понятно?
