Воображение и память Конисский рассматривает как орудие познания мира, они невозможны без предварительного воздействия тех или иных предметов на органы чувств. От способности воображения зависят также способности фантазии, сновидений, мечтаний и т. п. Вопреки церковно-религиозному учению Конисский указывает на генетическое родство первичных форм человеческого познания с «ощущением», «воображением» и «памятью» животных, обладающих высшей нервной системой (см. там же, 125–127).
Человеческий механизм познания окружающего мира, согласно Конисскому, имея нечто общее с восприятием внешней среды животными, все же обладает отличительной особенностью — деятельностью разума, которой природа наделила лишь человека. Итак, познание начинается с чувственного восприятия, присущего не только человеку, но и животным. Дальше у человека познание сопровождается осознанием предметов ощущений и, наконец, выработкой сложных представлений и понятий (см. там же, 317).
Конисский, как и другие представители сенсуализма XVIII в., относит ощущения, воображение и память к низшей ступени познания, или, по его словам, — к «деятельности ради цели», которая присуща как людям, так и животным. Это положение противоречит утверждениям теологов, резко разграничивающим человека и животного, разум и ощущения. Передовая наука того времени ставила деятельность разума выше ощущений. Разум, сознание, человека отождествлялся с разумной душой. Считалось, что у человека одна душа — разумная и она представляет собой его существенное отличие, его существенный признак. Эта душа владеет всеми потенциями, которые присущи душам растений и животных, — вегетативной и чувственной. Вопреки Платону и неоплатоникам Конисский отстаивает мысль, что разумная душа тесно связана с телом как форма с материей. Поэтому все операции разумной души, все ее свойства зависят от тела: «Хотя некоторые действия кажутся вне ощущений и тела, однако в этой жизни они не могут возникать без согласия ощущений и тела» (там же, 127).
Говоря о способностях души, т. е. разума, обрабатывать полученные от внешних предметов представления, Конисский приходит к правильному выводу, что без внешних предметов и без ощущений, порождаемых в человеке внешними предметами, сам по себе разум, или душа, мыслить неспособен. Профессор стремится объяснить происхождение процесса познания, его развитие и совершенствование. Если бы ощущения не были связаны с душой, которую он понимает как орган мышления, то познание не могло бы происходить, как нет его там, где бездействуют органы чувств.
