- Мама, здесь прекрасно кормят, - сердито начал я, - не нужно...
- Все, сынок, я помчалась, я уже опаздываю. - Матушка с удивительной резвостью нырнула в салон и захлопнула дверь. Машина умчалась, вздыбив вокруг себя клубы пыли, а я остался у ворот, держа в руках идиотский пакет, источающий ничем не перебиваемый запах еще теплых куриных котлет, изрядно сдобренных чесноком. Чеснок я терпеть не могу, но матушка неизменно кладет его во все блюда в немалых количествах, считая, что это очень полезно для здоровья. Меня же от одного только запаха с души воротит. Но ведь родная маменька, не кто-нибудь, так что приходится молчать и делать вид, что ем и нюхаю с удовольствием.
Прижимая пакет к груди, я смиренно поплелся назад. И, пройдя несколько шагов, остолбенел. Вдалеке, на скамеечке под липами, виднелись две фигуры. Одна принадлежала Мимозе. Другая - Бегемоту. Ошибиться я не мог. Но на всякий случай прошел чуть вперед, чтобы яснее видеть. Да, никаких сомнений, это были Елена и мой благородный доктор. Вот те на! Оказывается, они знакомы. И о чем-то увлеченно беседуют. Ай да Мимоза, нежная и дрожащая! А ну как я спрошу тебя за обедом, почему ты не была в бассейне? Как будешь выкручиваться?
Значит, мои подозрения с самого начала были небезосновательными. Оба они - и Мимоза, и Михаил Бегемотыч - мне подставлены. И сейчас судорожно перестраивают план совместных действий с учетом того, что доктору ко мне больше хода нет. Интересно, что они запоют завтра, когда в газетах появится мое интервью? Наверняка окажется, что Муся, как всегда, права, и Мимоза тихо исчезнет. Ну и хорошо. Стало быть, я придумал правильную стратегию обеспечения собственной безопасности.
Но Бегемот-то каков, а? Приперся в такую даль, времени не пожалел, исключительно якобы для того, чтобы посмотреть мне в глаза и убедиться, что со мной все в порядке. На самом-то деле после вчерашнего Мусиного звонка ему просто нужно было срочно встретиться с Еленой и все обсудить, а появляться в санатории без достаточного повода опасно: вдруг нарвется на меня, как потом объяснять свое присутствие там, где его не ждут? Вот он и изобрел причину.
Запах чеснока вдруг показался мне совершенно нестерпимым, меня даже затошнило. Наверное, от злости. Быстро развернувшись, я потопал к корпусу, мечтая о двух вещах одновременно: о том, чтобы воркующая на скамейке парочка меня не заметила, и о том, чтобы как можно быстрее отделаться от вонючего пакета. Оказавшись у себя в комнате, я вынул из пакета упаковку с лекарством, а котлеты завернул в несколько других пакетов и сунул в холодильник. Потом придумаю, кому их скормить.
