– Регина, надо, чтобы домработница срочно сбегала на второй ставок к деду и попросила у него пиявок.
Она написала на бумажке, какие нужны пиявки, и дала домработнице:
– Почитаешь деду, а то он неграмотный.
А врачи не уходят – попросили разрешить им остаться. Для каждой конкретной болезни надо знать точки, к которым пиявок прикладывать. Мама ставила пиявок, а они смотрели. А больной спрашивал:
– Сонь, ты мне кровь выпьешь всю?
– Не беспокойся, для работы оставлю. А Регина обойдется и без тебя.
По мере того как пиявки напивались крови и отваливались, Кинель белел.
– Ну, все, пойду к своему Соломону. Больше здесь делать нечего, – собрав в миску всех пиявок, заявила мама.
– Сонюшка, посиди трошки еще, – попросил больной.
– Тогда еще пару пиявок на ноги поставлю, – предложила она.
– Не, хватит. А то всю кровь выпьешь.
– Тогда пойду к Соломону.
– Иди к своему Соломону. Ты ему пиявку на жопу поставь, пусть знает, что цэ таке, а то все на мне, да на мне, – засмеялся Кинель. Он уже совсем посветлел лицом.
Тут Регина докторов позвала чаю попить. А я подумала: они ж пустой чай пить не будут, наверное, с печивом и бубликами. И попросила:
– И нам чаю.
А мама говорит:
– Сейчас домой придем, нам папа чаю сделает.
Мама заболела лейкемией, когда я была еще маленькой. Болела долго. Отец возил ее в частную клинику на обследования. С бойни для мамы привозили свежую кровь. Она морщилась, но пила. Но с каждым днем становилась все слабее и слабее. Последний год уже почти не поднималась с постели.
Односельчан, приезжавших в Сталино, по возвращении в деревню, где фельдшерицу Сонюшку хорошо помнили, все расспрашивали:
– Как там Соня?
– Хворает. Лежит.
– А кто ж там готовит на такую ораву, убирает?
– То Райка, то Фекла, то Беллка с мужем приедут. А то Аграфена с ребенком.
Деревня всколыхнулась, решили кого-то послать маме в помощь. А кого? У той муж, у другой дети, у третьей хозяйство. Остановились на шестнадцатилетней Маруське, здоровой дева хе с бельмами на обоих глазах. Привезли ее в Сталино:
– Соломон, вот тебе в помощники Маруську.
– Да вы что, с ума сошли? Мне такую ораву годувати нечем, а вы еще Маруську привезли! – возмутился отец.
Тут Маруська голос подала – уж очень в городе ей хотелось остаться:
– Дядечка, да мне много не трэба. Я и сварю, и помою, и постираю, я все умею.
– Маруся, ты бачишь, яка семья? Ты бачишь, яка квартира? А готовить на примусе сможешь?
– Не, я примуса не знаю. Пусть мне кто зажгёт, а я приготовлю, – стояла на своем девка.
