Она стояла рядом, пила маленькими быстрыми глотками и, сверху вниз глядя на Ивана, прятала рвущуюся на свободу улыбку.
— Есть хочешь? — наконец спросила Варвара.
— Хочу, — ответил он, отодвигая газету. Н-да, по сравнению со вчерашним вечером они были неразговорчивы. А надо бы наоборот. Для выполнения задуманного у Ивана имелось только две недели, каких-то четырнадцать дней...
Пока он размышлял, она, деловито хлопая дверцей холодильника и еще какими-то дверцами, выставила на стол шикарный завтрак.
Он проголодался за ночь и с трудом сдерживал себя, чтобы не начать пихать в рот все без разбора. А ей явно есть не хотелось.
— Ты уже позавтракала? — удивился он, чтобы начать разговор.
— Фу-у, не могу есть с утра...
Она сморщилась, с отвращением наблюдая, как Иван укладывает на крошащийся хлеб толстые куски вчерашнего сала.
— Даже когда запах пищи чувствую рано утром, меня уже мутит... Низкое давление, — пояснила она, доставая из пачки сигарету.
«А-а, ну естественно! — раздраженно подумал он. — С такой комплекцией, да так дымить! Какое ж ты хотела после этого давление? Как у космонавта?!»
Примерно так он и высказался.
Ее взгляд напомнил ему незабвенную с детства болотную гадюку из террариуме Московского зоопарка — он обожает такие взгляды!
— Кажется, я что-то не то говорю? — спросил он, принимаясь за второй бутерброд с салом.
— Мой бывший муж так всегда говорил.
— Да? А кто был твой муж?
— Да никто, — ответила Варвара. Подумав, она добавила: — Так, один энергетический вампир.
И уперлась взглядом в газету.
— А-а... — протянул Иван.
Ему вдруг стало обидно. Она так презрительно пожала плечами и так равнодушно отвернулась, говоря это, что он невольно почувствовал себя чуть ли не родным братом этого «никто».
«Неужели я совсем уж ничего собой не представляю?!»
Ему, однако же, нужно было ее разговорить.
— Удалось вчера отпроситься? А кстати, для чего отпрашивалась?
— Для того чтобы в парк сходить, просто погулять. Ведь лето кончается...
Он доедал второй бутерброд. Под ее странным — любопытствующим и не то чересчур веселым, не то слишком ласковым — взглядом.
— Слушай, а может, сходим сегодня вместе в парк? — необыкновенно удачно вдруг предложила она.
Он вытер руки. Очень тщательно, не поднимая глаз от салфетки. Было бы ошибкой показать ей в тот момент свои глаза.
— И на пень посмотрим! Ты на пень-то хочешь взглянуть? Он ведь все цветет, представляешь... Пошли! Не телевизор же смотреть...
Варя начала вполне равнодушным тоном, видно, это была случайно промелькнувшая мысль. Но по мере того, как она проникалась этой идеей, голос ее становился все увереннее и теперь звучал почти настойчиво.
