– Что? – спросила я Эри, подбежав и встав рядом, справа от него.
Он не ответил. Лицо его было бледно, а ставшие абсолютно черными глаза неотрывно смотрели на зверя. Внезапно рядом с архивариусом появились какие-то полупрозрачно-темные ленты, которые закружились вкруг него, постепенно стягиваясь в кокон. Зверя, висящего в воздухе, развернуло к нам боком. Он грозно взрыкнул, дернув лапами так, словно собирался оттолкнуться ими от земли.
Медленно-медленно, словно ему очень тяжело, Эриадор начал двигать кисти с растопыренными пальцами. Нижнюю – поворачивать влево, верхнюю – вправо. Кожа на шее зверя поползла вперед, собираясь на затылке в утолщающийся черный валик, а сама шея стала вытягиваться. Черный засучил в воздухе лапами, словно бежал, и заревел. Но на этот раз в его голосе были слышны страх и недоумение. Эри между тем продолжил раздвигать ладони. Шея зверя все больше вытягивалась, а рев превратился в сип. Полупрозрачные ленты наконец прекратили крутиться и замерли, окружив Эриадора. В то мгновение, когда они прекратили движение, он сделал резкое движение кистями.
Чпок! Со странным, каким-то «мясным», звуком голова чудовища оторвалась и полетела куда-то вперед, а тело забилось в конвульсиях, орошая окрестность струей фонтана алой крови, ударившего из остатка шеи. Секунда – и безголовое тело с глухим звуком упало, начиная биться в агонии уже на земле.
Какой живучий, подумала я, наблюдая за бешеными извивами тела и мельканием лап.
Эри меж тем был уже возле Даны. Та, обхватив живот руками и свернувшись клубком, тоненько скулила маленьким обиженным щенком.
– Положите ее на спину! Ну! Живо! Растяните! – приказал Эри, садясь рядом и протягивая к ней руки.
Я и Рината осторожно потянули Дану за ноги и плечи, пытаясь ее выпрямить. Она вскрикнула и обмякла, потеряв сознание. Воспользовавшись этим, мы быстро уложили ее на спину.
– Кранты! – коротко сказал Эри, бросив взгляд на тот ужас, в который превратились грудь и живот Даны.
Эри
А что еще можно было сказать? Ничего!
Вниз, начинаясь от правой ключицы, по телу Даны тянулись четыре кровавые борозды от когтей, заканчиваясь уже в самом паху. Практически оторванная, висящая на каком-то лоскутке кожи правая грудь… торчащие белыми краями вырванные ребра, под которыми видны розовато-серые легкие… распоротый живот… разрез на печени… желудок – порван, кишки – в куски… мочевой пузырь разрезан… И всюду течет кровь, заливая собой внутренности. Организм еще борется. Но силы уходят. «Вижу», как истончаются и бледнеют его трепещущие энергетические потоки. Как быстро «темнеют» органы. Еще немного – и Дана умрет. Сихот, если бы не вытекало столько крови!
