От крови горячей вся земля иссохла
И кругом далеко жизнь ее засохла;
По дороге – камни, вкруг тебя могилы;
Сам как бы под пеплом, словно труп остылый:
Иерусалиме, Иерусалиме!
Отлетела слава, спал венец бесценный!..
Все ж ты вечно дорог для души смиренной:
И с концов различных, и от братий многих,
От родных и чуждых, радостью убогих,
Тружеников вечных, в немощи лежащих,
Но к тебе, святому, всей душой парящих,
Жертвы и моленья, слезы и обеты
Приношу тебе я: «Где же ты? о, где ты,
Иерусалиме, Иерусалиме!»
О, любимец с детства, душу наполнявший,
В памяти и сердце видимо сиявший,
Город всех знакомых из родных уроков —
Старцев-патриархов, и орлов-пророков,
И ловцов вселенной, с вестию спасения,
Верных мироносиц, с словом воскресения:
Кажется – вот выйдут, с взорами благими…
Где ж они?.. что с ними?.. Что ты сделал с ними,
Иерусалиме, Иерусалиме!..
Матерь всех Церквей ты! город таин дивных!
Как теперь сказать мне в чувствах заунывных:
«Мир тебе и братьям! мир твоей святыне!..»
Поскорей упасть бы перед нею ныне,
Выплакать молитву в стонах одиноких
О себе, смущенном, о друзьях далеких.
Где ж она?.. ищу я, и душа трепещет —
Крест, спасение мира, чуть заметно блещет:
Иерусалиме, Иерусалиме!..
В сердце потрясенном мысль звучит как молот:
Ты уж не библейский, но заветный город!
Или под землею ты зарыт глубоко,
Иль развеян прахом по полю широко…
И давно-давно уж ты от нас сокрылся:
На тебе суд Божий грозно разразился;
Пред Господним гневом сердце мрет и стынет:
Кто ж тебя раскроет, кто тебя подымет,
Иерусалиме, Иерусалиме!..
Все в тебе забыто, самые границы!..
А меж тем так гордо высятся бойницы!..
Град любви и мира! для чего ты страшен
Рядом стен зубчатых и высоких башен!
А у стен – лохмотья, образы без вида,
Мелкая торговля у ворот Давида,
И сыны проказы вопиют недужно…
Это ль твоя слава?.. то ли тебе нужно,
Иерусалиме, Иерусалиме!..
Было время блага, было время славы,
Ты его не понял, буйный и лукавый!
Приходил Учитель твоего народа,
Он со всей любовью звал тебя три года,
По тебе он плакал, в жалости небесной.
Ты ж Его отринул, предал смерти крестной…
Пред незримым Гробом падаю на землю
И с тоской великой слову Бога внемлю:
«Иерусалиме, Иерусалиме!»
