Ей не нравилось это место. Все естество дрожало, призывая немедленно уйти, бежать, спрятаться, но почему-то она поверила этим глазам.
Успокоив немного тревожно бьющееся сердце, она начала слышать звуки. И самым главным звуком была почему-то капель. Что-то капало на камень, она подошла ближе, чтобы разглядеть и увидела в центре камня нишу, в которой и скапливались падающие сверху капли. Мэл поднесла руку, чтобы поймать одну из них и тут же отдернула, потому что это была вовсе не вода — кровь. Она резко подняла глаза вверх, к небу, а увидев то, что висело в десяти метрах над камнем, распятое на веревках, онемела от ужаса. Человек, там висела женщина, и она узнала ее платье.
Мэл хотела убежать, закричать, сделать что-то, но ноги не слушались, руки дрожали, а сама она, словно попала в какой-то страшный, безумный кошмар, от которого никак нельзя проснуться. Шорох позади, отрезвил ее, она обернулась, чтобы увидеть приближающихся к поляне людей с горящими факелами. По тому, как спокойно и тихо они приближались, Мэл поняла, что это вряд ли поисковой отряд спасения, поэтому быстро метнулась в спасительную темноту зарослей. Спрятавшись в колючих кустах, она увидела десятки людей, именно людей, не монстров, не чудовищ, но то, что они делали…
Их скрывали плащи, но голоса были и женскими, и мужскими. Они все вышли на поляну, образовав круг вокруг камня, факелы были воткнуты в землю, освещая все, что происходило внутри этого круга.
Она слышала голос мужчины, глубокий, ровный и равнодушный.
— Сегодня мы воздаем хвалу нашему богу, нашему повелителю. Приди, приди Везулий, прими нашу дань тебе, омойся в жертвенной крови, одари нас своей милостью.
Что-то зашевелилось в противоположной стороне, Мэл силилась увидеть, что же такое приближалось сейчас к поляне, пока не почувствовала дыхание истинного зла, кожа покрылась мурашками, сердце сжалось от дурного предчувствия, а когда она увидела то, что вышло на зов, то едва не потеряла сознание. Это было огромное, под три метра существо с копытами вместо ступней, рогами на голове и звериным голодом в глазах. Он был сложен, как мужчина, но там, где заканчивалась спина, был большой, как у животного, хвост.
— Мне надо больше, — проревело чудовище, едва не оглушив ее. И тут этот, главный просигналил одному из своих людей, и на поляну вывели…
— О, нет! Марисса.
Девушка была смертельно бледна, а от вида чудовища, едва не лишилась чувств. Но упасть в полноценный обморок не дали, наоборот, тот, что держал ее, толкнул к камню, а другой, в капюшоне, взмахнул рукой, и камень стал ее кандалами.
