Неожиданно Эйприл увидела в этих глазах, только что бывших бесцветными, два бесшумных черных взрыва, — в одно мгновение расширившиеся зрачки почти полностью поглотили прозрачные радужные оболочки, когда Джека захлестнула неистовая, дикая волна желания. Эта волна захлестнула и Эйприл, которая вдруг физически почувствовала настоящий голод, сосущий ее изнутри. Ни секунды больше не раздумывая, она снова притянула его к себе, испытывая жгучую потребность быть такой, какой он желал ее видеть. Но больше всего ей хотелось соединиться с ним, стать частью той мощной силы, имя которой было Джек.
— Ничто и никто не может сравниться с тем, что ты только что дала мне, — взволнованно произнес Джек и жадно, со страстью впился в ее губы, инстинктивно чувствуя, что она сполна вернет ему этот поцелуй. И она стала целовать его в ответ так же горячо, так же напористо.
— Держись за меня, — приказал он, не отрывая от нее своих губ.
Она обвила его ногами и схватилась руками за его плечи. Он поднял ее с подоконника и вместе с ней повернулся к столу. Но, черт возьми, на столе не было места. Она начала быстрыми жаркими поцелуями осыпать его шею, а он в бешенстве оглядывал кабинет, надеясь увидеть диван или, на худой конец, какой-нибудь коврик. Ничего! Глаза натыкались только на холодный кафель и узкие стулья с обивкой.
Ее груди терлись о его грудь, пальцы нежно пощипывали кожу на его плечах, и у него не осталось никакого сомнения, что он просто сойдет с ума, если не возьмет ее сейчас. Сию же секунду. Сладкие влажные губы Эйприл захватили мочку его уха, и он почувствовал, как теряет над собой всякий контроль.
Одним взмахом руки Джек смел все, что лежало на столе, на пол, превратив аккуратные стопки документов в беспорядочную кучу бумаги. Она даже не вздрогнула от этого неожиданного шума, а только сильнее прижалась губами к его уху и провела по нему кончиком языка. Сквозь все существо Джека прорвался стон, родившийся у него в паху, и он соскользнул с края в бездну. Усадив Эйприл на стол, он стал медленно укладывать ее на спину, чувствуя, как сильно напряглась его плоть. Эйприл все так же держалась ногами за его бедра, и когда он с жадностью накинулся на ее шею, грудь и стал неистово целовать, ласкать, покусывать каждый сантиметр кожи, ее тело задвигалось вместе с ним в каком-то сумасшедшем ритме.
Тело Эйприл извивалось под ним, его раздражал замок на брюках, впивавшийся в кожу, раздражало бешеное желание впустить в себя его плоть. Немедленно. Пусть войдет! Глубоко! Сильно! Пусть долго-долго бьется у нее внутри!
