Бинго.
Когда я вошел, прозвенел колокольчик, и молодая блондинка вышла из дальнего помещения в небольшую главную комнату магазина.
Приветствуя меня на французском языке, она бросила на меня быстрый оценивающий взгляд, а затем спросила: “Вы - американец?”
“Да, но я говорю по-французски”.
“Ничего страшного, я говорю и на английском языке”, сказала она, ее сильный акцент, вился вокруг каждого слова. “И это - мой магазин, так что, мы будем практиковаться у меня”.
Она кокетливо подняла свои брови, как будто бросила мне вызов. Она была красива, без сомнения, но ее затянувшийся зрительный контакт и сексуальная улыбка заставили меня испытать чувство неловкости.
И затем меня осенило: Доминик знала, что мне было скучно и одиноко, но она, вероятно, понятия не имела, что я ждал приезда Хлои. Она напоила меня вином, а затем послала вниз по улице к горячей, молодой, незамужней женщине.
Боже милостивый.
Матильда придвинулась немного ближе, поправляя цветы в высокой, тонкой вазе. “Доминик сказала, что вы остановились у мистера Стеллы”.
“Вы знаете Макса?”
Ее смех был хриплым и тихим. “Да, я знаю Макса”.
“О”, произнес я, широко раскрыв глаза. Конечно. “Вы имеете в виду, что
знаетеМакса”.
“Это не делает меня уникальной”, сказала она, заливаясь смехом. Отводя взгляд от своих цветов, она спросила: “Вы здесь из-за цветов? Или думаете, Доминик послала вас для чего-то еще?”
“Моя подруга приезжает завтра, она застряла в Нью-Йорке, там у них была забастовка, а теперь она прилетает”, выпалил я одним ровным, нескладным потоком слов.
“Выходит, вы здесь из-за цветов”. Матильда замолчала, осматривая магазин. “Какая же она счастливая женщина. Вы очень красивы”. Ее взгляд плавно переместился на меня. “Возможно, вы протрезвеете к тому времени?”
Я нахмурился. Выпрямляясь, я пробормотал, “Я
ненастолькопьян”.
“Нет?” Ее брови приподнялись, и довольная улыбка распространилась по ее лицу. Она перемещалась по магазину и во время своих передвижений собирала ассортимент цветов. “В любом случае, вы очаровательны Друг Макса, просто вино делает вас менее замкнутым. Держу пари, вы обычно застегиваете свои рубашки на все пуговицы и хмуро смотрите на людей, которые идут слишком медленно впереди вас”.
Мой хмурый взгляд стал интенсивнее. Это действительно немного походило на меня. “Я серьезно отношусь к своей работе, но не выгляжу так... все время”.
Она улыбнулась, обвязывая цветы какой-то бечевкой. Матильда вручила мне букет и подмигнула. “Вы здесь не на работе. Оставьте свою рубашку расстегнутой. И не трезвейте для своей возлюбленной. В том доме имеется девять кроватей”.
