не был счастливее. Она была единственной женщиной, которую я когда-либо хотел.
Я вспомнил свой предыдущий разрыв с Сильвией, почти два года назад. Наши отношения начались подобно тому, как практически каждый из нас поднимается на эскалаторе: с одного шага, а затем перемещается без усилия по единственному пути. Мы начали с дружеских отношений, легко и быстро перейдя к физической близости. Ситуация прекрасно на меня работала, так как Сильвия обеспечила меня товарищескими отношениями и сексом, она никогда не просила больше того, что я бы мог ей предложить. Когда мы расстались, она призналась, что знала, я бы не дал ей большего, и на какое-то время секса и подобия близости было достаточно. Пока для неё это не стало чем-то большим.
После долгих объятий и одного финального поцелуя, я отпустил ее. Я пошел в мой любимый ресторан на тихий ужин в одиночестве, а затем отправился спать пораньше, и проспал всю ночь, ни разу не проснувшись. Никакой драмы. Никакого горя. Все закончилось, и я покончил с той частью своей жизни и был полностью готов двигаться дальше. Три месяца спустя, я вернулся в Чикаго.
Было смешно сравнивать то, с моей реакцией на потерю Хлои. По существу я превратился в грязного бродягу, не ел, не мылся, и выживал исключительно на виски и жалости к себе. Я не забыл, как цеплялся к мельчайшим деталям о Хлое, которыми Сара делилась со мной - что она делала, как она выглядела - пытаясь определить по этим лакомым кусочкам, скучала ли она по мне и была ли также несчастна, как и я.
День, когда Хлоя вернулась в RMG, был по странному совпадению, последним днем Сары в фирме. Хоть мы помирились, Хлоя настояла на том, что она спит в своей квартире, а я сплю в своей, так что мы, фактически, получили некоторую передышку. После хаотичного утра я зашел в комнату отдыха, обнаружив Хлою перекусывающую маленьким пакетиком миндаля и читая какие-то маркетинговые отчеты. Сара разогревала остатки еды в небольшой микроволновой печи, отказавшись от наших просьб, устроить ей большой обед по случаю проводов. Я вошел, чтобы налить себе чашечку кофе, и мы втроем находились в напряженной тишине, казалось, минут пятнадцать.
Я, наконец, разорвал это безмолвие.
“Сара”, сказал я, и мой голос прозвучал слишком громко в тишине комнаты. Ее глаза обратились ко мне, широко открытые и ясные. “Спасибо, что пришла ко мне в первый же день как ушла Хлоя. Спасибо тебе за то, что ты могла безотлагательно предоставлять мне свежие данные. По этой и другим причинам мне жаль с тобой расставаться”.
