На границе чумы | страница 4
– Андрей Петрович, решается ваша судьба, – почти ласково пожурил он. – Я искренне прошу вас, будьте благоразумны.
– Я уже устал быть благоразумным, – пробормотал Андрей, угрюмо глядя в пол. – Я был благоразумным всю жизнь, а потом понял, что не желаю быть еще одной консервной банкой в вашем дивном новом мире, который не хочет развиваться и прикрывает свою первобытную подлость разглагольствованиями о современной красоте и силе духа, которые повсеместно воплощены в жизни стараниями Президента.
Его слушали. Его слушали очень внимательно. Зрачок камеры периодически мигал и вновь впивался электронным взглядом в человека, сидящего на скамье подсудимых.
– Вы насыпали полные кормушки. Вы создали прекрасные стойла. Вы выгуливаете нас на самых лучших лужайках, – он знал, что его не перебьют, и это была единственная возможность сказать все. Сейчас. – Но если кто-то из нас собирается поднять голову к небу, то вы отправляете его в Туннель, потому что небо нам положено видеть только в лужах.
Голос предательски дрогнул: Андрей понял, что говорит не то и не так, что мечет бисер перед свиньями, но остановиться уже не мог.
– Дело в том, что кормушки – это еще не все. Конечно, большинству их вполне хватает, но я не хочу так. Мне нужно развитие, пусть и в негативную сторону… Хотя кто решил, что эта сторона неправильная? Те, кто крутит по Сети ролики о том, насколько прекрасна Гармония, – вот они уверены, что знают все лучше меня. А я не хочу, чтобы за меня решали, черт возьми, какой кофе пить, что читать и какую женщину в какой позиции любить. Я волен сам распоряжаться собой и своей жизнью, а не класть ее на алтарь Президента и его светлых идей по поводу нашего будущего. Распоряжаться своей жизнью! – воскликнул он. – Неотъемлемое право! Но вы и его отняли. Умудрились. Нашли способ.
– Господа, да он сумасшедший! – возгласил адвокат, который решил, видимо, что надо хоть слово молвить на процессе, а не сидеть дежурной декорацией. – Только умалишенный способен говорить подобные речи, это же типичный бред безумца. С вашего позволения, коллеги, я в свое время видел одного такого беднягу. Это действительно безумие, я ручаюсь.
– Я здоров, – хмуро сказал Андрей. Внезапный порыв вдохновения схлынул: он ощущал только глухую усталость, ничего больше, потому что все действительно было напрасно. – Говорю как врач: я абсолютно здоров.
– Отлично, – кивнул прокурор. – Тогда, я полагаю, ничто не мешает огласить приговор?