Инопланетянин многозначительно умолк, хотя Русик, похолодев, уже приготовился услышать слово: «устранить».
– …использовать, – наконец-то завершил фразу инопланетянин. – По-умному.
Русик от облегчения чуть с табурета не свалился.
Не хотелось ему умирать. Даже за недостижимую свободу.
Инопланетянин, похоже, наблюдал за его реакцией. Во всяком случае, он чего-то ждал, возможно, каких-нибудь слов.
– По-умному – это как? – хмуро осведомился Русик. – В соглядатаи? Или в полицаи? Так я комплекцией не вышел в полицаи.
– А в соглядатаи? – переспросил инопланетянин с откровенным любопытством.
– Я ж засвечен, – пожал плечами Русик, не сомневаясь, что его поймут. – Кто мне теперь поверит? По крайней мере, в первое время. Да и не буду я стучать, противно это. Для виду, может, и соглашусь, но на деле…
«Боже, зачем я это говорю?» – подумал Русик, снова внутренне холодея.
– Не обязательно тебя использовать здесь же, – проворчал инопланетянин.
– У нас была связь с группами из других городов, – вздохнул Русик. – Информация о провалах считалась важной. Обо мне уже знают.
«Вот ты и запел, – внезапно сообразил Русик. – Вот и застучал. Сам. Без нажима. Надо же, как он меня ловко…»
– Мелко берешь, – заявил инопланетянин, снова берясь за свой брусок на столе. – Мелко, господин будущий оккупант!
Повозившись, инопланетянин снова обратился к Русику:
– Ну что? Двухмесячные курсы и должность в оккупационной администрации. Поначалу, конечно, несложная, но по ходу дела освоишься, задатки у тебя есть и неплохие. Такие дела, Хряпа.
– Все-таки в полицаи, – хмуро произнес Русик.
– Не в полицаи, – поправил инопланетянин. – Я же сказал: в оккупанты. Может, ко мне домой, может, еще куда, там разберемся. Думаешь, у меня дома не аналогичная хрень? Если бы не оккупационный режим – та же помойка и беспредел, только понаприлетевшие люди-оккупанты и спасают. Любое общество, Хряпа – это тупое и безмозглое стадо, которое без пастухов неизбежно сползает, с одной стороны, в терроризм, с другой – в толерастию, а что одно, что другое – социальная смерть. Нет, братец, только оккупация, только пастухи, другого пути нет, обитаемый космос давно освоил эту модель и менять никто ничего не намерен. Стадо и пастухи, вылавливающие из стада других потенциальных пастухов с шилом в жопе и нежеланием существовать в неге и сытости. Кажется, таких у вас называют пассионарии. Так-то, Хряпа. Смирись.
И громче:
– Конвой!
