Обильный поток жалоб на Лоншана, который настиг Ричарда в Сицилии, заставил его задуматься над изменением концепции государственной власти. Становилось очевидным, что Лоншану уже не справиться с оказываемым на него со всех сторон давлением. Ситуация крайне обострилась в середине сентября 1191 года после своевольного возвращения Готфрида из Йорка в Англию. И хотя он был связан клятвой в течение трех лет находиться вне пределов страны, ему удалось высадиться в Дувре. Правда, он был тут же схвачен людьми Лоншана, и, поскольку оказал сопротивление, к нему пришлось применить силу. Для Иоанна это послужило сигналом к выступлению. Искусно используя бекетовский синдром, под возгласы негодования, звучавшие по всей стране, устремляется он на защиту своего брата, церкви и вообще всех свобод против тиранов. Политически Готфрид был безобиден, и в течение нескольких недель, став на миг народным героем, он в этом качестве вновь обостряет спор главы английской церкви с кентерберийцами и взваливает на своего заступника Иоанна решение проблемы взаимоотношений Гуго дю Пуисэ и йоркцев. Так, выступив зачинщиком беспорядков, он оправдывает правильность предпринятой меры предосторожности — ссылки. Его неудача дала повод для созыва общего совета, на который Иоанн пригласил, кроме канцлера, епископов и баронов. Так, наконец, в отсутствие архиепископа Руанского и остальных юстициариев состоялось сведение счетов с Лон-шаном. 10 октября его вынудили подать в отставку, и Иоанну удалось добиться признания себя престолонаследником жителями Лондона. После принесения клятвы на верность Ричарду он получает клятву от них самих с оговоркой верности правящему королю. Но в образовавшемся вакууме власти ему не удалось осуществить задуманный прорыв к ее вершине, поскольку ко всеобщему изумлению Уолтер Руанский неожиданно предъявляет королевские полномочия, определявшие его преемником Лоншана. И смена власти происходит без осложнений. Иоанн, должно быть, был страшно разочарован, когда узнал, что целый год подрывал ничего уже не стоивший авторитет в политическом смысле мертвого человека.
Иным угодно усматривать в смещении Лоншана чуть ли не революционное выступление баронов, что-то вроде генеральной репетиции движения за «Великую хартию вольностей», однако то, что инициатива в этом вопросе исходила от Ричарда, доказывают имеющиеся в копиях документы. О намерениях короля можно судить по трем написанным в феврале 1191 года в Мессине письмам и по одному фрагменту из письма, относящегося к этому же периоду. Три из этих доказательств приводит Дицето, а одно письмо излагается Гиральдом, по содержанию и стилю оно почти идентично одному из тех, которые приводит Дицето. Письма эти подписывались «teste me ipso»
