Если взглянуть на отдельные действия Ричарда по отношению к отцу, становится очевидным голословность традиционных утверждений о его «метании» между отцом и Филиппом. Скорее можно заметить по сути прямолинейные, хотя и с каждым разом все более интенсивные предупредительные сигналы, до последнего момента оставлявшие открытой возможность примирения. Результатом уже упоминавшихся первых тайных переговоров с Филиппом в июне 1187 года перед встречей в Шатору было заключение столь желанного для отца перемирия, а во время последующего пребывания в Париже не была принесена новая вассальная присяга и не подтверждена прежняя. И все же в воздухе уже витало нечто, питающее подозрения Генриха о возможном политическом заговоре против него. Хотя вплоть до начала осенних переговоров в течение всего 1188 года невозможно обнаружить никаких явных признаков сговора между Ричардом и Филиппом. Во вновь начатой войне в Берри, которую Филипп вел явно в интересах Ричарда и в зоне его влияния, Ричард, как мы уже видели, становится на сторону отца — он даже сам воюет на севере, принимая участие в контрнаступлении на Мант-на-Сене.
Шатийон-сур-андская конференция, состоявшаяся 7 октября 1188 года, в которой наряду с Генрихом и Филиппом, участвовал и Ричард, не привела к заключению перемирия. Не состоялся и предложенный Филиппом взаимный возврат завоеванных в 1188 году территорий (завоевания Ричарда в Тулузе в обмен на захваченные Филиппом в Берри земли). Но сразу же после этой встречи Ричард выступил с предложением, вызвавшим чрезвычайное раздражение Генриха. Якобы для устранения препятствий на пути к миру и для очистки совести перед крестовым походом, тот вызвался держать ответ за свои тулузские походы в курии, в королевском суде Филиппа. Однако само признание своей подсудности этому суду означало признание себя французским вассалом. И даже если Ричард и не приносил Филиппу ленной присяги, реализация подобного предложения была бы практически ей эквивалентна. И сеньор в таком случае был бы обязан принять в суде сторону своего вассала. Смекнув в чем тут дело, Генрих сильно разгневался, но этим все и ограничилось.
Через несколько недель Ричард окончательно перешел на сторону Филиппа. Это произошло 18 ноября 1188 года во время Бонмуленской конференции. Несомненно, он взял инициативу в свои руки. По утверждению Гервасия, Ричард, напуганный слухами о предполагаемом объявлении Иоанна наследником английского престола, еще до этой конференции помирился с Филиппом и договорился о своем переходе на его сторону; он сообщает также, что это стало для всех полной неожиданностью. От имени Ричарда Филипп потребовал заключения брака с Алисой и принесения вассалами Генриха ленной присяги Ричарду, что означало признание последнего престолонаследником. В ходе трехдневных, становившихся с каждым днем все жарче, словесных перепалок Ричард напрямую спросил отца, собирается ли тот объявлять его престолонаследником. Загнанный в тупик поставленным в столь ультимативной форме вопросом, Генрик явно не готов был произнести категорическое «да» и вновь попытался уйти от прямого ответа, после чего Ричард и принес Филиппу ленную присягу на верность ему всех французских владений. Даже если предположить, что это было оправдано «salva fidelitate patris»
