Нивхи редко ошибаются в предсказании погоды. Предсказывают они по разным признакам: по направлению ветра, противостоящего морскому течению, по окраске солнца на восходе и заходе, по морской воде в любое время суток, по игре сивучей и нерп… Коли нерпы скапливаются косяками неподалеку от берега, наигравшись-накувыркавшись в воде, часто вылезают на берег — быть плохой погоде. Если на побережье усиливается ветер-свистун — опять жди непогодь. Таких примет у них великое множество.
Медвежьи праздники — «чхыр-лерид» — идут из_ глубокой старины. Останки медведей устроители их складывают в два отдельных сруба, метрах в двухстах на север от селения; в одном срубе — кости, в другом — только черепа. Ученый-археолог, если возьмется по медвежьим останкам определить давность стойбища, сделает это без труда. По числу черепов в срубе можно точно определить количество праздников. На каждом убивают лишь по одному медведю, и счет ведется еще дополнительно, зарубками на срубах.
Современный человек на этих древних, как мир, праздниках словно переносится в эпоху первобытнообщинного строя. Ведя вековую борьбу за существование, нивхи придумывали себе многочисленных богов. Боги были земные и неземные. Земные боги — шаманы и медведи — считались главными.
В представлении нивхов жизнь как у людей, так и у животных, бесконечна. Только на земле одна ее часть — видимая, а вторая жизнь — потусторонняя, «млыво». Если нивху посчастливится убить медведя, лису, соболя, дикого оленя, значит — охотнику все это посылает высшее божество. Добыча, стало быть, уже перенесла все невзгоды на земле, и божество направляет ее в «млыво», в котором душа зверя вновь обрастет кожей, — он опять явится на свет в первоначальном виде…
— По этой легенде, Яргун, получается, что люди все время убивают одних и тех же медведей?
— Да, мы раньше тоже так думай.
Во второй половине дня к хозяину, устроителю празднества, стали съезжаться на собачьих, оленьих упряжках, а то и просто на лыжах почетные гости. По старинной традиции, медвежьи праздники собирают нивхов, связанных родословной линией.
Молодому медвежонку, пойманному ранней весной в тайге, привязывают к шее цепь. С осени закрывают его в крытый сруб, который строят из дерева-кругляка. На матерого медведя цепь никогда не надеть. Пока зверь мал, его ежедневно выводят на прогулку. Вскоре одному человеку такие прогулки становятся не под силу: со своего поводыря невольник-мишка нередко снимает «сатаны» — штаны вместе с кожей. Быстро взрослеющего на хороших харчах зверя выводят уже два человека. Когда медведь становится опасным и для двух людей, к медвежьей цепи привязывают чурбак, который своей тяжестью утихомиривает разыгравшегося зверя.
