— Что ты улыбаешься? Очень весело, да?
— Если хочешь, буду плакать и умолять тебя со слезами. Вик, не грузи, а? Неужели ты хоть раз не можешь что-нибудь соврать? — взмолился Артём.
— Ага, я буду за тебя в школе распинаться, а ты опять к компьютеру припадёшь, — проворчала Вика.
— Торжественно обещаю. Можешь не волноваться. У меня сейчас нет ни сил, ни желания совершать подвиги. Мне бы только до постели доползти! Полцарства отдам и тебя в придачу за пару часов сна, — зевая и потягиваясь, шутливо произнёс Артём.
— Скажу, что у тебя с головой не всё в порядке, — вздохнула Вика и покрутила пальцем возле виска.
— Согласен, только дай поспать.
Вика второпях надела шубу и помчалась в школу, на ходу пытаясь придумать объяснение отсутствию Артёма. Сказать, что у него разболелся живот или голова? А вдруг узнают родители? Станут волноваться. Вика твёрдо верила в истину, что тайное всегда становится явным.
А если сказать, что они потеряли ключи? Нет, в таком случае было бы логичнее ей остаться дома. У неё ни одной спорной оценки — круглая отличница.
«И зачем я только согласилась врать? Влипну из-за него», — сердито подумала она. Однако отступать было поздно.
В это время Артёма меньше всего мучили угрызения совести по поводу пропущенных уроков. Он растянулся на софе и по обыкновению, прежде чем закрыть глаза, мечтательно уставился в потолок, решая, что бы ему хотелось увидеть во сне. Он всегда придумывал для себя начало сна в надежде, что сон потом продлится, как кино. Иногда этот фокус удавался.
Артём мысленно перенёсся в горы. Голые серые скалы были лишены растительности. На безжизненном склоне чёрным зевом открывался вход в просторную пещеру. Каменные своды нависали над ней, охраняя естественное пристанище от непогоды. Возле дальней стены, на подстилке из мха, лежало громадное яйцо. В полумраке пещеры его бока тускло отливали перламутром. Оно казалось гигантской жемчужиной, покоящейся на дорогом тёмно-зелёном бархате.
Артём смежил веки, но вдруг подскочил, словно ошпаренный. Горы, пещера, яйцо — он только что придумал всё это. Более того, он знал, кто должен проклюнуться из перламутрового яйца. К нему вернулась способность фантазировать. Но как? Когда? Почему? Наверняка это случилось у Эпи во время сканирования мозга. Сон как рукой сняло. В Артёма словно влили поток энергии.
Вспомнив о других своих необычайных способностях, Артём поспешно открыл учебник математики, но споткнулся на первом же примере. Он лихорадочно листал учебник, всё больше убеждаясь, что понятия не имеет, как решаются многие задачи. Математика вновь казалась ему китайской грамотой. И тут до него дошло: сначала нужно активировать свои способности. Он сосредоточился и произнёс заветную формулу, но ничего не изменилось. Живительное дарование исчезло без следа. Толковый словарь тоже начисто стёрся из памяти.
