— Эй ты, подлый датчанин, испражнение ездовых козлов Тора, вымя священной коровы Земун! — ругался Олаф, надвигаясь на приятеля.
Хэймлет не сразу уловил перемену в настроении товарища и принял ругательства за шутку. Но когда кулак Торкланда просвистел рядом с ухом и только отменная реакция спасла его от страшного удара, Хэймлет понял, что происходит что-то не то, и своевременно откатился подальше от разъяренного товарища. Он готов был взять обратно опрометчиво брошенные слова о том, что соскучился по безумным выходкам своего друга.
Олаф с факелом в руке кинулся следом. Слишком хорошо зная своего приятеля, Хэймлет не пытался его утихомирить, для этого нужны были неординарные меры. Изловчившись, датчанин выбил пылающий факел из руки Торкланда и даже успел затоптать пламя. За что поплатился мощным ударом в грудь.
— Ухх! — только и смог выдохнуть Хэймлет, улетая в дальний конец пещеры.
— Где ты, стервец, десять Мьелльниров тебе по голове и Гунгнир в печенку! — орал Олаф, ища в потемках датчанина, по пути избивая каменные стены и абсолютно не заботясь о том, что может ненароком попасть по спасенным Хэймлетом хирдманам.
— Эй ты, рыжий увалень, — раздалось из темноты, — какой йотун вселился тебе в голову? Для чего я спас тебя и твоих людей от верной смерти? Для того, чтоб ты сейчас пришиб и их и меня?
— Ты еще смеешь спрашивать, какого йотуна я гневаюсь, датский гамнюк? — проревел Олаф. — Ты забыл, как жег мои города?
— Ах вот оно в чем дело! Я и не думал, что ты, Олаф, стал так щепетилен по отношению к керлам. К тому же я не грабил твои родовые владения в Урмании, я разорял лишь саксонские земли, а то, что ты сейчас здешний король, так это дело временное. Кто здесь только не успел побывать королем! И потом, как мне рассказал Элръер Светловолосый — помнишь такого? — после того как ты, Олаф, не застал меня в Дунленде и, нахамив моим домочадцам, отплыл не очень далеко от столицы, ты, не утруждая себя дорогой до Франкленда, тут же выжег десяток датских поселений. Но заметь, я тебе этого даже не вспомнил.
— Но я как ненормальный гонялся за тобой по всему побережью, а ты, нет чтобы выйти в открытый бой, постоянно ускользал и нападал исподтишка. К тому же в саксонских деревнях называл себя королем! — возразил Торкланд.
— Ну и что? Тебе от этого хуже? Между прочим, я делал это специально, чтобы оторвать тебя от проблем, которые засосали тебя за три года, словно болота Пиктской пущи. Если бы мне не удалось как следует разозлить тебя, ты бы вернулся в свою резиденцию и занялся государственными заботами, то есть выколачиванием денег из своих керлов, и так обобранных до нитки. А теперь ты снова на свободе, и мы вместе!
