— Мерзкий датчанин, мог бы к предупредить, собачий сын! — выругался Олаф.
Он сидел на полу и тер ушибленный зад.
— Хэймлет, это ты? Как там дела? — раздался голос из глубины помещения.
Олаф сперва вздрогнул от неожиданности, но узнал говорившего. Он не мог ошибиться.
— Ах ты, предательская душа, сейчас я с тобой разделаюсь, — прошептал себе под нос Торкланд.
Он тихо поднялся с каменного пола и осторожно пошел на голос.
Говоривший, услышав вместо ответа какое-то шуршание, забеспокоился.
— Хэймлет, чего ты молчишь? — снова прозвучал в темноте его взволнованный голос.
Торкланд услышал чиркающий звук огнива и увидел маленькую красную искру, возникшую в темноте. Видимо, человек пытался разжечь огонь. Торкланд не рассчитал, говоривший оказался ближе, чем он думал, и, налетев на него грудью, Олаф сшиб предателя на пол. Викинг отлетел в темноту и затих.
— Эй ты, Пэук Локкинсон, подлый предатель, выходи, чтобы как мужчина ответить за свои поступки! — проорал конунг.
В ответ он услышал тишину. Сбив с ног Локкинсона, Олаф слышал, как упало оброненное наместником огниво, конунг встал на четвереньки и стал шарить по полу руками. Его старания были с лихвой вознаграждены. Сперва он наткнулся на палку, обмотанную какой-то паклей, и определил на ощупь, что это факел. Огниво было найти труднее, но в конце концов и оно оказалось у Торкланда в руках. — Ну, теперь тебе не скрыться, предательская морда.
Олаф высек искру. Пакля загорелась, факел вспыхнул. Торкланд поднял его высоко над головой и осветил помещение. Он стоял в круглой комнате, все стены которой были усеяны норами. Олаф даже не мог понять, из которой вылез он сам. Увидев свет, завыл Серый.
Прямо перед Торкландом сидел Локкинсон и потирал разбитую об камни голову. Король Ингленда неотвратимым роком навис над своим бывшим вельможей.
Сзади послышался шум падающих тел, и из одной из многочисленных нор вывалился перемазанный грязью и пылью человек. Следом, сплетясь клубком, выпали еще двое. Последним был Хэймлет, его-то Олаф узнал сразу, хоть он и был перемазан не меньше других. Датчанин ловко прыгнул на ноги.
— Все, Олаф, доставил всех, кто остался, об остальных забудь. — Он самодовольно стал отряхивать пыль со своего некогда щегольского кафтана.
— Так, значит, Хэймлет и есть тот наглый разбойник, за которым я все время гнался? — поразила Торкланда догадка.
Конунг забыл о раскорячившемся на полу Локкинсоне и тяжелой поступью направился к своему старому другу.
