Родильница, назначенная на выписку, все еще не переодѣлась въ свое платье, по прежнему сидитъ въ казенномъ бѣльѣ, держитъ у своей груди ребенка и продолжаетъ плакать.
— Припасены-ли у тебя, по крайности, пеленки-то съ одѣяльцемъ для ребенка? Вѣдь въ казенномъ добрѣ ребенка отпустить нельзя:- говоритъ ей вертящаяся тутъ-же сидѣлка. — Казенныя пеленки и одѣяла у насъ всѣ на счету,
Родильница молчитъ.
— Одѣяльце-то у тебя свое съ пеленками, говорю, есть-ли для ребенка? — повторяетъ сидѣлка.
— Нѣтъ, — тихо произносить родильница.
— Ну?! Какъ-же это ты такъ? Приготовилась родить, а даже одѣяльце съ пеленками не припасла!
Опять молчаніе.
— Надо барышнѣ сказать, акушеркѣ,- продолжаетъ сидѣлка. — Да не реви! Чего ревѣть-то! Какъ-нибудь ужъ мы тебя выпустимъ. Послѣ девятаго дня намъ здоровую родильницу здѣсь держать нельзя, не имѣемъ права. У барышни иногда пожертвованныя одѣяльца съ пеленками и свивальниками бываютъ. Вотъ спросимъ.
Опять появляется акушерка вся въ бѣломъ и отирающая руки полотенцемъ. Она подходить къ плачущей родильницѣ.
Плачущей родильницей начинаютъ интересоваться и другія родильницы и, не поднимаясь съ кроватей, спрашиваютъ сидѣлку, въ чемъ дѣло. Та объясняетъ и прибавляетъ:
— Ни денегъ, ни бѣлья для ребенка, ничегошеньки! А еще родить пришла! Даже и квартиры нѣтъ. Надо уголъ нанимать, а у ней всего восемнадцать копѣекъ. Чудачка!
— Ахъ, и угла даже нѣтъ! — произноситъ женщина съ распущенными волосами и покачиваетъ головой.
— Въ томъ-то и дѣло.
Извѣстіе это передается отъ одной кровати къ другой. Къ плачущей родильницѣ выражается сожалѣніе. Начинается складчина. Родильницы лѣзутъ подъ подушки и достаютъ кто двугривенный, кто мѣдный пятачокъ и подаютъ свою лепту сидѣлкѣ. Слышатся слова: «вотъ ей на булку и на ночлѣгъ».
— Вѣдь общество вспоможенія какое-то при родильныхъ пріютахъ есть, — замѣчаетъ родильница съ распущенными волосами.
— Есть, — отвѣчаетъ сидѣлка. — И попечительница отъ этого общества для пріюта есть, помогаютъ, но развѣ можно сейчасъ все это сдѣлать? А ей, какъ выйдетъ отъ насъ, сейчасъ гдѣ-нибудь приткнуться надо! Ну, дадимъ адресъ попечительницу и наша барышня акушерка камердацію напишетъ, а она придетъ къ попечительницѣ и дома ее не застанетъ. Да и что ей выйдетъ? Три рубля. Много пять рублей. Изъ общества, какъ хочешь, ближе трехъ, четырехъ дней ничего не получить. А ей ночевать надо, ребенка не во что запеленать. Вотъ развѣ барышня поможетъ чѣмъ- либо.
