— А скоро ли тебе придется играть Чацкого?
— Через две недели, — отвечаю.
— Через две недели? — удивленно переспросил Сосницкий — Ну, братец, беги скорее в театр и отказывайся от этой роли.
— Как же можно отказываться?! — испуганно возразил я. — Помилуйте, Иван Иванович, такие роли даются не часто. Нужно ими дорожить и во что бы то ни стало играть.
— Я это тебе советую потому, что ты понятия не имеешь о стихах Грибоедова. Тебе нужно учить Чацкого не две недели, а может быть два года, да и то будешь ли ты в нем приличен, не поручусь…
Тут он сам прочел мне один из актов этой комедии, и я согласился, что он прав. Более художественного чтения комедии Грибоедова представить себе нельзя. Как ни была плоха моя передача роли Чацкого, однако я не хотел от нее отказываться и после долгого разговора убедил Сосницкого помочь мне в разучивании. Он приказал мне аккуратно два раза в день являться к нему. Насколько эти уроки принесли пользу, судить не мне, но эту роль в комедии Грибоедова я долгое время и с успехом играл на императорской сцене.
Показывая многое в деле драматического искусства, Сосницкий однажды представил мне человеческий смех в различных формах; он хохотал по крайней мере на пятнадцать манер, и каждый хохот был в высшей степени заразителен и натурален.
В юности Иван Иванович играл однажды в одной пьесе со знаменитым Дмитревским (в то время уже старцем), который, вместе с основателем русского театра Ф. Г. Волковым, считается первым появившимся на Руси актером. Таким образом, Сосницкий был звеном, связующим две театральные эпохи, и поэтому при торжественном праздновании 100-летия русского театра [7] на сцене Большого театра Сосницкий не в пример прочим за свое участие получил высочайшую награду: ему было прибавлено к получаемому пенсиону семьсот рублей.
Спустя некоторое время после этого празднества за кулисами стали поговаривать о пятидесятилетнем юбилее Сосницкого. Его друзья, поклонники и сверстники утверждали, что пора эта наступает. Начались хлопоты о торжественном юбилейном спектакле, театральная же контора медлила с разрешением, отвечая на все запросы, что будто бы по ее справкам пятидесятилетие службы «деда русской сцены» вовсе не так близко, как кажется устроителям, желавшим чествовать Ивана Ивановича. Нетерпение друзей Сосницкого в этом случае было так велико, что один из них, ныне тоже покойный Л. Л. Леонидов, пожелал устроить предварительное празднество юбилея в тесном кружке в своей квартире. Для этого приготовлено было достаточное количество речей, стихов, музыки и поднесений. От Ивана Ивановича все это, конечно, тщательно скрывалось. Когда же наступил этот день «предварительного юбилея», от Леонидова поехали за виновником торжества два депутата, выбранные всем присутствующим обществом, певец О. А. Петров и П. А. Каратыгин. Они забрали его с собой в том, в чем он был дома, под предлогом поездки на товарищескую пирушку.
