Наконецъ, однажды достигла до прихода Николы Линючаго новость совсѣмъ диковинная. Графъ женился!.. Но удивительно женился! — на такой барышнѣ, которая въ «кіятерѣ скачетъ на конѣ вверхъ ногами».
Разумѣется, многіе обыватели околодка не повѣрили выдумкѣ… Оказалось, однако, ложью только одно: «вверхъ ногами».
Графъ Михаилъ Павловичъ, боявшійся немного, или, вѣрнѣе, совѣстившійся матери, скрывалъ отъ нея свою страсть и тотчасъ же послѣ ея смерти женился на красавицѣ итальянкѣ, лихой наѣздницѣ цирка. Онъ былъ уже давно въ числѣ обожателей идола петербургской молодежи, красивой и бойкой Джуліи Фикки. Итальянка обращала на него мало вниманія и только удостоивала его принятіемъ богатыхъ подарковъ. Когда графъ лишился матери, знаменитая Фикки стала гораздо нѣжнѣе съ нимъ и грустнѣе… разочарованнѣе въ жизни, вздыхала и мечтала о семейныхъ узахъ и жизни съ любимымъ человѣкомъ на необитаемомъ островѣ съ однимъ лишь супомъ изъ незабудокъ… Конечно, все кончилось свадьбой, послѣ которой, однако, по негласному приказу великаго Михаила Павловича, графъ Засѣкинъ подалъ въ отставку.
За это именно время купецъ Матрешинъ и повалилъ стѣну сада, купивъ его половину подъ свои будущіе дома. Графу Михаилу Павловичу понадобились деньги на свадьбу вдругъ, по зарѣзъ. Продавать какое либо имѣніе казалось ему глупымъ, да и ждать долго, а занять деньги казалось для графа Засѣкина постыднымъ. Купецъ же Матрешинъ вдругъ принесъ восемь тысячъ и предлагаетъ ихъ за кусокъ земли совсѣмъ ненужный, который подъ садомъ того дома, гдѣ графъ сто лѣтъ не бывалъ.
Просто находка!
Женившись, графъ Засѣкинъ лишь года три наслаждался семейнымъ счастьемъ. Одинъ другъ дома его, американецъ и дипломатъ, собравшись изъ Петербурга на родину, захватилъ съ собой и графиню Юлію Засѣкину. Михаилъ Павловичъ остался съ младенцемъ сыномъ, и горю его не было предѣла. Человѣкъ легкомысленный, но сердечный, привязчивый, не могъ примириться съ мыслію объ измѣнѣ страстно любимой жены. Онъ началъ страшно тосковать и, не зная, куда дѣваться, вспомнилъ о своемъ московскомъ домѣ-дворцѣ.
Чрезъ мѣсяцъ околодокъ Николы Линючаго оживился, потому что Засѣкинскій домъ засіялъ огнями. Но обыватели ошиблись, ожидая, что въ домѣ будетъ снова веселый гулъ и пиршества. Домъ сіялъ и былъ полонъ дворовыхъ, но гостей въ немъ никогда не бывало. Не прошло полгода, какъ въ Засѣкинскомъ домѣ совершилось темное и печальное событіе.
Въ той же самой желтой гостиной, гдѣ ласково бесѣдовала Великая Екатерина съ елизаветинцемъ Сергѣемъ Михайловичемъ, откуда командовалъ Москвой Бонапартовъ фельдмаршалъ, въ ней же покончилъ свои дни графъ Михаилъ Павловичъ выстрѣломъ изъ пистолета. Дѣды и прадѣды жили по семи и восьмидесяти лѣтъ, а самоубійцѣ было всего тридцать два года.
