Колодец | страница 21
Ну, я и пошел, а Наставник следом. Никуда мы с ним больше не заходили, прямиком поехали в лабораторию.
Я его даже не спросил, чего ж это он сегодня меня одного оставил. Молчит - значит думает, что для дела лучше. Ему и так не позавидуешь - все на него повзъедались, ровно он худое что сделал. Как стенка кругом, а он внутри один-одинешенек - хуже, чем я когда-то. Я уже и так стараюсь отвлечь его, утешить, а ему от того будто еще хуже. И без меня не может, и со мной мучается. А мне и самому несладко.
Несуразно как-то у меня вышло, будто только с подземными договорись, а там само пойдет. А оно-то не так. С верхними, может, еще трудней будет. Прежде-то бывало, что и начну о том думать, да все как-то на "авось" сворачивает. Ну, не вовсе так. Просто прежде-то я о подземных по Наставнику судил, думал: уговорю, и условий никаких не будет. Только бы им все понять, а дальше они сами кинутся свое зло исправлять.
Как же, разбегутся! Совсем они, видать, от наших не разнятся. Тоже свой дом лучше соседского, а свое поле - в первый черед поле. Ладно, какие есть - такие есть, может и правы. Мне-то и возразить им нечего. Делать так уж знать чего ради. Просто нынче-то все худой стороной повернулось, потому без людей никак не обойтись. Надо, чтоб доверились они подземным, чтоб позволили своими глазами правду увидеть.
А я представляю, как кто из них на своих восьми ногах в деревню прискакивает - и смех берет. Да там вмиг души живой не останется! И так для них кругом одно колдовство, а тут нечисть сама в деревню заявилась!
Ну, как тут делу помочь? Думаю, думаю, а просвету не видно. Все дела позабросил, с Наставником почти что и не говорю, все стараюсь концы найти. Жду, вот надумают они, позовут, а я и опозорюсь, дела не скажу. Оно и стыдно, оно и страшно: вдруг все порушу? Оно, конечно, как времени не жалеть, можно помаленечку приучить деревенских, что им от подземных зла не будет. То ли год, то ли два, то ли десять, пока не обвыкнут, не доверятся. Да только за годы может и так вывернуть, что помогать некому станет. А то попривыкнут подземные, перестанет у них болеть, вот и не захотят себя обижать, от своего отказываться. Вроде и стыдно так думать, а кто знает? Вот дошло до меня, наконец, что когда человек один - одно дело, а когда много - другое! Так и у нас, так и у них. Взять одного деревенского глядишь, что и втолкуешь. А если все вместе - и слушать не станут. Вот не станут - и все! У одного человека своя голова на плечах, а у всех вместе обычай да привычка. Сразу все новое в этом глохнет. Уж корю я себя, бывало, за такие мысли, а сам знаю, что прав. Верования да обычаи - они, как повязка на глазах. Не то из-за них люди видят, что есть, а что сызмала знать привыкли. Пока их по-другому думать не приучишь, ничего ты им не втолкуешь и не убедишь ни в чем. Ну и ладно! Все равно ведь оно меня не минует. Один выход - чтоб все через меня шло. Вот так, помалу, приучить к себе, заставить, чтоб не боялись, чтоб до конца верили...