— Этого я не знаю отчего, отвѣтилъ тотъ, только наша деревня всегда звалась Сабуровымъ.
— Нѣтъ, должно быть не всегда, Васильичъ! По бумагамъ видно, что у все есть еще и другое прозвище.
— Какъ другое?
— Да такъ другое: по бумагамъ пишется «деревня Сабурово, Судель [14], колодезь тожъ.» Стало быть, было и другое названіе.
— А можетъ и прозывалась Судель колодезь, — я этого не знаю; только колодезь у насъ былъ не то, что теперь — старики помнятъ — нашъ колодезь тамъ былъ, что за пять верстъ слышно было: да и вы, чай, помните: развѣ онъ такой былъ! Прудъ то былъ глубокій, преглубокій, а теперь что?.. Подъ деревней теперь скотъ ходитъ: трава ростетъ; въ самое мочливое лѣто, ногъ не замочишь, а вѣдь здѣсь была глубина непомѣрная: не такъ еще давно ребятишки здѣсь утонули; коихъ вытащили — откачали; а кои такъ и остались — на погостъ снесли.
— Сперва лѣса были?
— Лѣса были! какіе лѣса?! Тутъ кругомъ были лѣса, да все дубовые! А теперь лѣсовъ то почти и нѣтъ; заведется какая рощица, сейчасъ же не и на срубъ! За избой-то ѣхать, кому надо избу срубить, ѣхать надо и не знать куда!
— Вы откуда сюда были переведены?
— Мы то Синицыны сведены сюда изъ подъ Болхова. Мы сперва были господина Божина; тамъ Божинъ насъ еще сюда и свелъ; а такъ мы достались Арсеньеву — во приданое въ Арсеньеву пошли. А ужъ у Арсеньева вашъ дядюшка васъ купилъ, да еще наведенцевъ изъ подъ Вязьмы пригналъ. Съ тѣхъ поръ мы и стали какъ податны.
— Поэтому у Божина здѣсь была земля?
— Наврядъ была, должно быть, не было?
— На какую же землю онъ васъ перевелъ, когда у него здѣсь своей земли не было?
— Можетъ быть и была какая малость: а то у насъ вся земля здѣсь отбойная.
— Какъ отбойная?
— Отбойная все равно какъ дубинная, толковалъ Ѳедоръ Васильевичъ.
— Да я все таки не поникаю, какая земля отбойная, дубинная?
— Дубинная земля значитъ, кто дубиной землю отобьетъ, земли-то сперва было много: всякъ бери сколько хочешь; а какъ народу то народилось много, земли то и не стали хватать по прежнему, и стали дубьемъ другъ у друга отнимать. Кто отбилъ, того и земля. Нашъ Божинъ и захватилъ себѣ такъ землю нашу сабуровскую, самарскую: все было кожинско, и вся земля отбойная, дубинная.
— Скажи пожалуйста; какъ отбивали, когда отбивали землю?
— Этого я сказать не могу, когда отбивали, а отбивали землю: возьметъ кто косу, кто цѣпъ, да косой или цѣпомъ и отбиваютъ.
Припоминаю теперь разсказъ объ этомъ, слышанный мной здѣсь же нѣсколько лѣтъ тому назадъ; мнѣ разсказывалъ здѣшній же крестьянинъ, кто именно, не помню, но въ моихъ замѣткамъ сохранился его разсказъ.
