Гарри думалъ, что онъ извлекъ изъ бездны ребенка… Но на самомъ дѣлѣ, это была молодая дѣвушка, лѣтъ 15 или 16, никакъ не-болѣе. Ея удивленный взоръ, ея худенькое и блѣдненькое личико, на которомъ горе уже положило свою печать и которое, казалось, никогда не видало дневного свѣта, ея тонкая и маленькая талія — все это дѣлало ее какимъ-то страннымъ и, вмѣстѣ съ тѣмъ, очаровательнымъ созданіемъ. Жакъ Ріанъ счелъ ее сначала за фею; и дѣйствительно, молодая дѣвушка казалась какимъ-то неземнымъ существомъ; можетъ-быть, это происходило отъ того, что она жила до сихъ поръ среди какихъ-то исключительныхъ обстоятельствъ. На ея лицѣ было какое-то странное выраженіе. Ея глазамъ, казалось, былъ непріятенъ свѣта лампъ коттеджа: они удивленно смотрѣли на все окружающее, какъ будто бы все было для нихъ слишкомъ ново.
Это странное существо уложили на постель Мэджъ. Когда молодая дѣвушка пришла въ себя, старая шотландка обратилась къ ней съ вопросомъ:
— Какъ тебя зовутъ? — спросила она ее.
— Нелли [7], - отвѣчала молодая дѣвушка.
— Нелли, у тебя ничего не болитъ? — продолжала Мэджъ.
— Я голодна, — отвѣчала Нелли. — Я не ѣла уже… уже…
Нелли сказала всего лишь нѣсколько словъ, но и по нимъ можно было судить, что она не привыкла говорить. Она говорила на томъ же гельскомъ нарѣчіи, которое употребляется въ Шотландіи и на которомъ изъяснялись Симонъ Фордъ и его семья.
Узнавъ, что молодая дѣвушка голодна, Мэджъ тотчасъ же принесла ей поѣсть. Нелли, дѣйствительно, умирала отъ голода. Сколько же времени пролежала она на днѣ этой шахты? Никто не могъ отвѣтить на этотъ вопросъ.
— Сколько дней провела ты тамъ внизу, дитя мое? — спросила Мэджъ.
Нелли не отвѣчала. Казалось, она не поняла вопроса, который ей предложили.
— Сколько дней?.. — повторила Мэджъ.
— Дней?.. — переспросила Нелли.
Казалось, это слово ровно ничего для нея не значило. Потомъ она покачала головой, желая этимъ показать, что она не понимаетъ того, о чемъ ее спрашиваютъ.
Мэджъ взяла Нелли за руку и поцѣловала, чтобы расположить ее этимъ къ себѣ.
— Сколько тебѣ лѣтъ, дитя мое? — ласково спросила она ее. Нелли такъ же отрицательно покачала головой.
— Да, да, — повторила Мэджъ, — сколько лѣтъ?
— Лѣтъ?.. — повторила за ней Нелли.
Повидимому, это слово, какъ и слово «день», ничего ей не говорило.
Симонъ, Фордъ, Гарри, Жакъ Ріанъ и его товарищи смотрѣли на нее съ сожалѣніемъ и состраданіемъ. Дѣйствительно, состояніе этой бѣдной дѣвушки, одѣтой въ толстую юбку изъ грубой матеріи, внушало невольную жалость. — Гарри болѣе, чѣмъ всякій другой, чувствовалъ, что его безпредѣльно что-то влечетъ къ этому бѣдному созданію.
