Медж последовал его совету, и через минуту мы переменили курс.
Мы летели по бушующему океану; гребни валов разбивались о корму; все были заняты вычерпыванием воды. Я искал глазами судно, но нигде не видел его; масса пены смешивалась с пылью и пеплом, вылетавшими из вулкана, и затемняла все предметы вдали. Вскоре и земля скрылась из наших глаз. Мы чувствовали всю опасность нашего положения: если море разбушуется еще сильнее, оно поглотит нас; если же буря продолжится, и мы останемся живы, то будем унесены далеко от острова. Может быть, нам встретятся другие острова, но они, наверно, окружены рифами, о которые может разбиться наша лодка.
Наступившая ночь принесла новые ужасы. Мы продолжали нестись вперед. Медж сидел на руле и правил, как может править только хороший моряк. Тилльярд предложил сменить его.
— Нет, — ответил он, — я завлек вас в эту беду, и я должен спасти вас, если это возможно. Ураган окончится же когда-нибудь, может быть, перед рассветом, — и тогда нам надо будет сделать все, чтобы вернуться на остров.
Несмотря на угрожавшую нам опасность, мы чувствовали сильный голод; мы только что собрались выйти на берег и приготовить обед, когда увидели судно и забыли об еде. Я вынул из корзины несколько сухарей и роздал их; потом нашел бутылку вина.
— Нужно быть экономными, — заметил Медж, — давайте не больше полстакана; мы вернемся к себе, быть может, позже, чем вы думаете.
Пища несколько подняла наше настроение: Гарри был удивительно хладнокровен и спокоен; у Томми Пекка слегка стучали зубы; Попо и Тамаку не произносили ни слова. Буря не думала утихать, и мы продолжали лететь во тьме. Мы знали, что каждую минуту наша лодка может налететь на риф и разбиться вдребезги; но риск был неизбежен.
Я спросил Меджа, не знает ли он, который час.
— Слишком темно, чтобы разглядеть стрелки, но я думаю, что теперь позже полуночи, — ответил он.
Я застонал, так как был до этого уверен, что скоро рассветет.
— Бог хранил нас до сих пор и сохранит, если найдет нужным, и до утра, — заметил Тилльярд. — Не нужно падать духом, как бы плохо дело ни было.
Наконец стало рассветать. Ветер дул все так же сильно, и земли не было видно; нас окружали только бурные, покрытые пеной волны, по которым летела наша лодка.
— Терпение, ребята, — сказал Медж, — нам остается идти, как мы шли до сих пор, и благодарить Бога, что мы не погибли; лучше не встретить земли, чем налететь на коралловый риф.
Через несколько времени я спросил, можно ли нам поесть. Медж отвечал утвердительно, но сказал, чтобы я раздавал осмотрительно.
