— Быть не можетъ!
— Право, милѣйшій; да и многія другія рѣшенія его превосходительства, о которыхъ вы говорили мнѣ, измѣнены равнымъ образомъ въ посткриптумѣ. Такъ, на прошеніи рудокоповъ генералъ надписалъ nеgеtur…
— Неужели! Но въ такомъ случаѣ я тутъ ровно ничего не понимаю; генералъ опасался ихъ мятежнаго духа.
— Быть можетъ, онъ хотѣлъ постращать ихъ строгостью. Меня убѣдило въ этомъ то обстоятельство, что и священнику Мюндеру, просившему помилованія двѣнадцати преступникамъ, тоже отказано…
Секретарь, къ которому обращался Ваферней, быстро вскочилъ съ своего мѣста.
— О! Ужъ этому я не повѣрю. Губернаторъ такъ добръ и, казалось мнѣ, такъ тронутъ былъ участью осужденныхъ, что…
— Ну, въ такомъ случаѣ прочтите сами, Артуръ, возразилъ Ваферней.
Артуръ взялъ просьбу и прочелъ роковой отказъ.
— Право, — сказалъ онъ: — я не вѣрю своимъ глазамъ. Я снова доложу объ этой просьбѣ генералу. Давно ли его превосходительство помѣчалъ эти бумаги?
— Кажется, третьяго дня, — отвѣчалъ Ваферней.
— Третьяго дня, — повторилъ Рихардъ тихимъ голосомъ: — значитъ утромъ въ тотъ день, когда явился сюда и съ такой таинственной поспѣшностью исчезъ баронъ Орденеръ.
— Смотрите! — съ живостью вскричалъ Ваферней, прежде чѣмъ Артуръ успѣлъ вымолвить слово: — tribuatur стоитъ и на шутовскомъ прошеніи Бенигнуса Спіагудри!..
Рихардъ расхохотался.
— Это не старый ли смотритель за трупами, тоже исчезнувшій страннымъ образомъ?
— Онъ самый, — отвѣтилъ Артуръ: — въ его мертвецкой нашли страшно обезображенный трупъ и уже отданъ приказъ преслѣдовать его какъ святотатца. Но помощникъ его, низенькій лапландецъ, который остался одинъ въ Спладгестѣ, полагаетъ вмѣстѣ съ народомъ, что этого колдуна утащилъ самъ дьяволъ.
— Вотъ, — сказалъ Ваферней, смѣясь: — субъектъ, который оставилъ по себѣ добрую славу!
При этихъ словахъ вошелъ въ комнату четвертый секретарь.
— Добро пожаловать, Густавъ, вы порядкомъ запоздали сегодня. Ужъ не женились ли вы вчера чего добраго?
— О, нѣтъ! — перебилъ Ваферней: — Онъ выбралъ самую дальнюю дорогу, чтобы показаться въ своемъ новомъ плащѣ подъ окнами прелестной Розали.
— Ваферней, — сказалъ вновь прибывшій: — мнѣ хотѣлось бы, чтобы вы были правы. Но причина моего замедленія совсѣмъ не такъ пріятна, и я сомнѣваюсь, чтобы мой новый плащъ произвелъ впечатлѣніе на субъектовъ, которыхъ я только что посѣтилъ.
— Откуда же вы явились? — спросилъ Артуръ.
— Изъ Спладгеста.
— Вотъ странно, — вскричалъ Ваферней, выронивъ перо: — мы только что о немъ говорили. Но если можно говорить о немъ для препровожденія времени, я не понимаю какъ можно входить туда.
