На следующий день мистер Эмберли стойко перенес второй визит главного констебля, который явно проявлял недовольство. Он все ждал, что что-то произойдет – и подумал, что ему стоит навестить Эмберли. Эмберли, не скрывая раздражения, ядовито заметил, что полковник должен благодарить Бога, что ничего пока не произошло, а когда полковник, разнервничавшись, отважился спросить, что он имеет в виду, Эмберли, зажав трубку в зубах и засунув руки в карманы брюк, зашагал по комнате, не удостоив его ответом. Настойчивость полковника все таки возымела действие, и он сказал, что не может сообщить полковнику никакой информации, пока не получит ответ на посланную им телеграмму.
Ответ пришел в тот же вечер около десяти часов. Дворецкий принес телеграмму в гостиную, где Эмберли сидел, слушая рассуждения сэра Хамфри об охране дома. Сэр Хамфри, не проявлял интереса к убийствам, зато приходил в ярость от присутствия браконьеров в их местности. Он рассказал Эмберли о том, что говорил его смотритель по этому поводу, и что старый Клизероу-Уилльямс считает необходимым предпринять, и как он сам слышал выстрел в пять утра несколько дней назад. Эмберли что-то невнятно отвечал ему и с трудом сохранял терпение. Сэр Хамфри только заговорил о своем намерении побеседовать с Фонтейном о его главном смотрителе, который был некомпетентным ослом, каких еще надо поискать, да еще в придачу ленивым, как внесли телеграмму.
Эмберли собрал в кучу игральные карты и поднялся, не дожидаясь окончания монолога сэра Хамфри, чтобы в уединении расшифровать присланный ответ.
Филисити, сгорая от любопытства, извинилась и вошла вслед за Эмберли в кабинет. Ей очень хотелось узнать, имеет ли телеграмма какое-то отношение к убийству Даусона. Эмберли, не глядя на нее, ответил, что не имеет.
Филисити была разочарована.
– Но все-таки ты, кажется, ею очень доволен, – сказала она.
– Я всегда доволен, когда мои теории оказываются правильными, – сказал Эмберли. Он взглянул на часы. – Должен покинуть тебя, любовь моя. Скоро вернусь.
Он пошел в гараж и вывел машину. Второй раз за день он поехал в Аппер Неттлфоулд в полицейский участок. На пороге его встретил сержант, только закончивший рабочий день, но он с готовностью проводил Эмберли в свой небольшой кабинет.
– Это касается Марка Брауна, – сказал Эмберли, не тратя время на объяснения. – Инспектор с пренебрежением отнесся к необходимости слежки за ним, и сдается мне, что его отношение может передаться констеблю Такеру. Поймите меня правильно, сержант. Крайне необходимо не спускать глаз с Брауна. Сегодня вечером пошлите человека в помощь Такеру. Ответственность я беру на себя.
