и
добрый дух единоборствуют за душу вашей особой сущности, я их вижу (поверх их голов, видите), вы можете отогнать зло и привлечь добро медитируя на белый квадрат своего разума который я вижу у вас над головой и в котором два духа на самом деле обитают – это факт, – и он выплевывает сигаретную чешуйку. Пялится в пол. Так если Рафаэль итальянец, Возрожденный Итальянец, то Коди грек – римско-арийский гибрид (утверждает что он «Атлант») заключенный в атлетов Спарты и уходящий корнями в кочевого человека миоцена.
Затем Коди объясняет дальше что посредством процесса осмоса, через наши капиллярные вены и веночки, проходит и впрямь притягивающее сочное влияние звезд и в особенности Луны —
– Так что когда луна восходит человек обезумевает, ну взять к примеру – притяжение этого Марса, чувак.
Он оставляет на мне шрамы этим своим Марсом.
– Марс ближе всего! Это наше следующее путешествие.
– Мы отправляемся с Земли на Марс?
– А потом дальше, разве вы не видите, – (Кевин кудахчет от восторга), – к следующей и к остальным и к по-настоящему безумным, папаша – на ту внешнюю кромку, – добавляет он. На самом деле тормозной кондуктор на железной дороге, вот вам Коди, по сути на нем прямо сейчас его форменные синие штаны, аккуратно отутюженные, и крахмальная белая рубашка под синим жилетом, его синяя кепка ПОЕЗДНАЯ БРИГАДА осталась в маленьком грустненьком заводном «Шевроле-33», Ах ты ж – сколько раз Коди кормил меня когда я был голоден – Верующий человек – Что за беспокойный и встревоженный человечище! – Как он выбегал в темноту с фонарем и притаскивал ее и швырял этот цветочный вагон на Шермановскую Местную наутро – Ах Старина Коди, что за человек!
Я вспоминаю грезы опустошения и нормально вижу как оно происходит. Все есть та же самая пустота. Коди и я едем дальше отсутствующе глядя перед собою зная это. Только Коди ведет машину. Я сижу и медитирую Коди и машину обоих. Но именно его жесткая рука должна треснуть по-над бильярдной баранкой и увести машину от лобовых столкновений (когда выскальзывает из своей полосы и назад) – Мы все это знаем, мы слышали небесную музыку как-то ночью когда ехали.
– Ты слышал? – Я только что услышал вдруг лязг музыки в гудящей мотором комнате машины —
– Да, – говорит Коди, – что это? – Он услышал.
Изумляя меня уже тем каков он, еще больше изумляет меня Рафаэль возвращаясь со своей рукописью в руках, со двора, где молчаливо изучал деревья, и говорит: «У меня листок в памфлете» – Коди, трактующий и не верящий, слышит как тот это говорит, но я замечаю взгляд которым он оделяет Рафаэля – Но ведь это два разных мира, Урсо и Поумрей, оба их имени значат то что некогда могло быть «Casa d’Oro», что было б не грубее «Корсо»,
