– Номер Два! Вот мое любимое число! – решает Рафаэль глядя на нас с улыбкой младенца —
– Ну почему она не просто собака а этот Прокнер который на ней ездит все время падает —
– Жокеи! – ору я. – Смотри Рафаэль жокеи! Взгляни на их прекрасные шелка! – Они выходят из загона, Рафаэль даже не смотрит. – Подумай что они за жуткие маленькие – за странные маленькие танцоры.
Номер Два наверняка засел Рафаэлю в башку —
На этот раз, в четвертом заезде, воротца протаскивают у нас перед самыми глазами шесть здоровенных лошадей в Бадвайзеровской Упряжке, каждая весом в тыщу фунтов, прекрасные коняги, с почтительными старыми конюхами, они не спеша передвигают эти ворота на полмили перед самой трибуной, никто (кроме детишек что играют у проволочной ограды на солнышке пока их родители делают ставки, маленькие случайные разнообразия белых и черных) никто в них не врубается, не смотрит, ничего подобного, одни числа, все головы склонены в ярком солнечном свете над серыми простынями бланков, «Ежедневная программа бегов», столбец «Хроники» зеленым – некоторые просто выбирают какие-то мистические числа из программы, я сам не отрываясь просматриваю ее подрезав наконец где-то на территории в поисках странных намеков вроде лошади по кличке Классическое Лицо чьим отцом был Ирвин Чемпион а матерью Урсория – или ищу еще более странных намеков, вроде Дедушки Джека, или Мечтателя, или Ночного Портье (что означает что старик из отеля «Белл» может склоняет свою добрую астральную голову над нашими жалкими тщетными предприятиями на ниве бегов) – Когда Коди только начинал играть на лошадках он был невероятен, на самом деле он просто работал железнодорожником и должен был таскать билеты на «Особом Беговом» в Бэй-Мидоуз, и выходил бывало весь в синей форме тормозного кондуктора в кепке с козырьком и во всех делах, черный галстук, белая рубашка, жилет, гордый, прямой, подтянутый, со своей тогдашней девчонкой (Розмари) и начинал первый забег с программкой аккуратно засунутой в боковой карман, стоя гордо в неуклюжих очередях игроков ожидая своей очереди у окошечка, проигрывая, пока к седьмому заезду не становился весь взъерошен, к этому времени уже бывало закидывал кепку обратно в поезд (стоявший прямо у ворот с паровозом и всеми делами готовый к рейсу обратно-в-город) и из-за того что деньги проигрывались его интерес переключался на женщин: «Посмотри на вон ту бабу с ее стариком ах хум», иногда даже (если деньги кончались) он пытался выжулить у пожилых дам которым нравились его синие глаза чтоб они за него поставили – день заканчивался всегда так печально когда он возвращался на поезд, чистил форму в уборной (заставляя меня отряхивать спину) и выходил весь чистенький работать на поезде (полном раздраженных игроков) обратно сквозь одинокие красные закаты Района Залива – А вот сегодня на нем просто выходные джинсы, линялые и узкие, и легкие спортивные маечки и я говорю Рафаэлю
